– Ты поедешь со мной, – строго сказал он, – но после того, как все телеги будут нагружены и лошади навьючены.

Принцесса нехотя согласилась, но на следующий день, когда Тарен галопом проносился мимо вьючных лошадей и телег позади лагеря, она яростно закричала ему:

– Ты обманул меня! Эта погрузка никогда не кончится! Не успеваю я закончить с одной вереницей лошадей, как тут же появляется другая. Хорошо же, я буду делать то, что приказано. Но будь ты хоть трижды военачальник, Тарен из Каер Даллбен, я с тобой больше не разговариваю!

Тарен усмехнулся и продолжал путь.

Продвигаясь на север через долину Великой Аврен, отряд Тарена въехал в Коммот Гвенит. Едва успели они спешиться, как Тарен услышал потрескивающий, как сухая веточка, голосок:

– Странник! Я знаю, что тебе нужны воины, а не старухи. Но помедли немного и поздоровайся с той, которая не забыла тебя.

Двивах, ткачиха из Гвенита, стояла в дверях своей хижины. Несмотря на белоснежные седые волосы, на морщинистое личико, она, как всегда, выглядела бодрой и оживленной. Ее серые молодые глаза внимательно изучали Тарена, потом она повернулась к Эйлонви. Улыбаясь, древняя старуха кивком подозвала к себе принцессу.

– Тарена Странника я знаю хорошо. А кто ты, могу догадаться, хотя ты и расхаживаешь в мужском платье. – Она хитро глянула на принцессу. – Я уверена, что при моей первой встрече со Странником его мысли были заняты хорошенькой девушкой.

Эйлонви только фыркнула:

– Не уверена, что эти мысли занимали его тогда, и уж точно они не занимают его сейчас.

Двивах хихикнула:

– Время скажет, кто из нас прав. А пока, дитя, – добавила она, разворачивая плащ, который держала в сморщенной руке, и накидывая его на плечи Эйлонви, – прими дар от древней старухи и запомни, что большой разницы между нами двумя нет. Потому что даже дряхлая старуха сохраняет частицу девичьего сердца, а у юной девушки всегда есть толика мудрости старой женщины.

Тарен спешился и подошел к двери хижины. Он тепло приветствовал ткачиху и восхитился плащом, который та подарила Эйлонви.

– Хевидд и все кузнецы коммотов куют для нас оружие, – сказал он. – Но воинам не меньше, чем оружие, нужно тепло. Увы, у нас нет теплой одежды.

– Неужели ты думаешь, что ткачиха менее вынослива, чем кузнец? – обиженно проскрипела Двивах. – Так же как и ты терпеливо работал на моем станке, теперь и он с терпением потрудится для тебя. И в каждом селении коммотов челноки будут без устали сновать для тебя и твоих воинов, Тарен Странник.

Ободренный словами Двивах, Тарен покинул Гвенит. Отъехав от селения на небольшое расстояние, он увидел приближающийся отряд всадников. Их вел высокий юноша, который на ходу выкрикивал имя Тарена и махал рукой.

С радостным криком Тарен направился Мелинласа к всаднику.

– Ллассар! – обрадовался Тарен, поравнявшись с молодым человеком. – Не думал, что мы встретимся так далеко от твоей овчарни в Коммот Исав.

– Вести о тебе летят впереди тебя, Странник, – отвечал Ллассар. – Но я опасался, что ты сочтешь наше селение слишком маленьким и пройдешь мимо. Это я, – добавил он со смущением, которое не могло скрыть его мальчишеской гордости, – это я собрал отряд и повел его тебя искать.

– Мужество жителей Исав намного превосходит его размеры, – сказал Тарен, – и я нуждаюсь в вас и приветствую каждого. Но где твой отец? – спросил он, оглядывая подоспевших всадников. – Где Друдвас? Он не отпустил бы сына одного так далеко.

Лицо Ллассара опечалилось.

– Зима забрала его у нас. Я безмерно о нем скорблю и в память о нем делаю то, что он бы сам не преминул сделать.

– А что твоя мать? – осторожно спросил Тарен, когда они уже ехали бок о бок. – Дала ли она согласие на то, чтобы ты оставил свой дом и стадо?

– Другие позаботятся о моем стаде, – ответил юный пастух. – Моя мать знает, что должен делать ребенок и что пристало мужчине. Я – мужчина, – гордо добавил он, – с той ночи, как мы вместе стояли против Дората и его разбойников в овчарне.

– Да, да, – закричал молчавший до того момента Гурги, – и бесстрашный Гурги стоял против них!

– Ну да, – кисло заметила Эйлонви, – вы себе сражались в свое удовольствие в то время, когда мне приходилось делать реверансы и мыть голову на Моне. Я не знаю, кто такой Дорат, но если я когда-нибудь его встречу, то обещаю наверстать упущенное.

Тарен покачал головой:

– Считай, что тебе посчастливилось его не знать. Я знаю его слишком хорошо, к моему сожалению.

– Он не беспокоил нас с той ночи, – сказал Ллассар. – Думаю, что не потревожит и впредь. Я слышал, Дорат покинул земли коммотов и отправился на запад. Поговаривают, что он отдал свой меч на службу повелителю Земли Смерти. Может быть, это и так. Но если даже Дорат и состоит у кого-то на службе, он все равно служит только себе.

– Ваше служение, отданное нам по велению сердца, для нас значит несравнимо больше той службы, которую может купить король Аннуина, – сказал Тарен. – Принц Гвидион будет благодарен вам.

– Скорее, тебе, – ответил Ллассар. – Наша гордость не в битве, а в поле; в работе наших рук, а не клинков. Мы никогда не искали войны. Мы пришли теперь под знамя Белой Свиньи потому, что это знамя нашего друга, Тарен Странник.

Погода ухудшилась, а все растущее войско ехало все медленнее, однако Тарен упорно стремился вперед. Рядом с ним галопом скакал Колл, всегда бодрый и жизнерадостный. Его широкое лицо, раскрасневшееся и обветренное от холода, было почти скрыто высоким воротником теплой овечьей куртки. На поясе из тяжелых железных звеньев висел прямой меч, за спиной – щит, обтянутый бычьей шкурой. Колл разыскал себе кованый шлем, однако все время ворчал, что тот сидит на его лысине не так ловко, как старая кожаная шапка.

Тарен был благодарен Коллу за его мудрые советы. Это Колл подал мысль по мере разрастания войска отсылать небольшие отряды прямо в Каер Датил, а не волочиться из одного селения в другое со все более и более громоздкой армией. Ллассар, Хевидд и Ллонио не покидали головной отряд Тарена и держались поближе к нему самому. И все же именно Колл оставался на страже, когда усталый Тарен заворачивался в плащ и растягивался на мерзлой земле для короткого сна.

– Ты – крепкий дубовый посох, на который я опираюсь, – со смехом сказал как-то Тарен. – Более того, ты большое надежное дерево! Ты, Колл, настоящий воин, каких, наверное, мало осталось в Придайне.

Колл, вместо того чтобы просиять или хотя бы улыбнуться, недовольно покосился на Тарена.

– Ты хочешь порадовать меня? – спросил он. – Тогда лучше скажи, что я настоящий сборщик яблок и выращиватель репы. Совсем я не воин, а лишь становлюсь им на короткое время, когда это необходимо. Мой сад скучает по мне так же, как и я по нему, – добавил он серьезно. – Я не помог ему подготовиться к зиме, и мне еще предстоит расплачиваться за это по весне.