Егорка по-братски обнял меня и исчез в темном подъезде. Я сбегал в знакомый подвал и купил два пузыря фирменного «Наполеона» по семьдесят карбованцев. Разумеется, в коробках.

Утром меня разбудила мать, собрала кое-какие продукты и перекрестила на дорогу. Батя из комнаты не вышел, заявив накануне, что с идиотами не разговаривает. До аэропорта меня проводила добрая Вероника. Когда я прошел антитеррористический контроль, она улыбнулась мне и показала двумя пальчиками знак «Виктори»…

Где-то она вычитала, что знак этот произошел вовсе не от похожести на букву «V». В средние века, во время Столетней войны, французы, обеспокоенные меткостью английских лучников, в случае пленения рубили последним указательный и средний пальцы. Дабы те не могли больше стрелять из лука и мучались до конца жизни от безделья. А ехидные англичане, зная об этом, показывали им эти пальчики с крепостных стен. Вот они, целенькие. Попробуйте отрубить, проклятые лягушатники!..

Надеюсь, я тоже вернусь к Веронике с целенькими пальцами…

Самолет благополучно плюхнулся на полосу, я открыл глаза и сунул гигиенический пакет в рюкзачок.

Местные часы показывали полдень. От имени алябинской общественности меня встретил юродивый, просивший на хлеб, сидя прямо на асфальте и хватая пассажиров за одежду.

– Подайте на хлебушек… Хотите, при вас куплю, если не верите!

Несмотря на скверное настроение, я подарил ему гигиенический пакет.

До супермаркета, обустроенного в бывшем кинотеатре, я добрался за полтора часа. Местными красотами любовался не особо, меня здесь только одна достопримечательность интересовала. Ключ от которой лежал в боковом кармане куртки.

Кедров ждал меня в своем рабочем кабинете. В отличие от изможденного Глазунова, выглядел он лоснящимся и на недостаток питания, видимо, не жаловался. Плюс строгий костюм дорогого покроя и авторитетный галстук. И что Егорка забыл на государевой службе?.. Давно надо свалить в частные структуры. Тоже в таком бы галстуке ходил.

Мы немного поболтали о формальных вещах типа погоды, цен на бензин и перелета «Санкт-Петербург – Алябинск», после чего я вытащил из рюкзака подарок. Кедров предложил не откладывать дело в долгий ящик, достал из бара рюмки и попросил по внутренней связи принести что-нибудь на зуб.

– Круто! – сделав небольшой глоток, оценил он коньяк петербургского подпольного производства.– Похоже, настоящий. Не то что у нас. Я как ни воюю, все равно, зараза, «паленку» в магазин привозят.

– Конечно, настоящий. В дьюти-фри купил,– соврал я, закусив кусочком твердокопченой колбаски.

– Дьюти-фри же только на международных рейсах?..

– А у нас теперь все рейсы как международные! Даже ботинки при посадке рентгеном просвечивают.

Коньяк избавил от дискомфорта. Я рассказал про Глазунова. Кедров вспомнил смешные истории из их курсантской жизни. Когда от коньяка осталась одна коробка, мы уже были лучшими друзьями. Я так расслабился, что забыл, зачем прилетел в другой часовой пояс. Кедров напомнил.

– Егор сказал, у тебя, кажется, какая-то проблема…

Я пересказал печальную историю «Виктора Степановича». Кедров сочувственно покачал головой.

– Да, сурово тебя развели… Круче, чем Мавроди вкладчиков. Но ничего. Подмогнем,– заверил начальник службы безопасности Алябинского кинотеатра-супермаркета, пряча пустую бутылку под стол.– Есть у меня в Суходольске оперок знакомый. Нормальный мужик. Вадиком звать. Он там всех знает. И Демидова этого наверняка. Кстати, где-то я эту фамилию слышал…

– У Петра такой пристебай был.

– Какого Петра?

– Первого. Уральский заводчик.

– Нет, это не тот… Ладно, потом вспомню… Давай, я тебя до автостанции подкину. Автобус через сорок минут.

Я взглянул на часы. Четыре часа. Хорошо посидели.

– Сколько он до Суходольска идет?

– Часов пять. Там дорога не ахти.

– То есть приеду примерно в десять.

– Ну, да,– согласился Кедров, проведя серьезные арифметические вычисления.

– А ночевать-то там где?

– Не переживай, Вадик пристроит куда-нибудь. Я ему позвоню, он тебя на станции встретит.

– А там есть роуминг?

– Роуминг, может, и есть, но мобильники вряд ли. Зачем им? Поехали…

Кедров, как и я, предпочитал автомобили немецкого производства. Черный «ауди», пяти-шести лет от роду, домчал нас до автовокзала за двадцать минут, несмотря на полутрезвое состояние водителя. Я купил билет, слегка потревожив бюджет. Цены, по сравнению с питерскими, были божескими. Перед дверьми автобуса Алексей обнял меня как родного и пропел на прощанье:

– «И если завтра будет круче, чем вчера – нажремся! – ответят опера…» Давай, Тёма, ни пуха… Будут проблемы, звони.

Номер своего телефона он мне не оставил. Забыл, наверное. Лишь бы не забыл позвонить Вадику. А то ночевать придется в пещере хозяйки Медной горы.

Кстати, никаких медных гор, никаких пещер, пока мы ехали, я не заметил. Довольно скучная, безвкусная равнина. Через каждые пять метров автобус подскакивал на стыках, словно катился по рельсам. Видимо, дорога состояла из уложенных бетонных плит.

Ближе к Суходольску пейзаж разнообразили заброшенные угольные разработки и такие же заброшенные деревни. Недавно по телеку показывали одну такую уральскую деревню или поселок. С большой землей ее связывает только дореволюционная узкоколейка, по которой бегает единственный поезд времен сталинских репрессий… Надо Аннушке подсказать, чтобы туры туда организовала для западных любителей экзотики.

Километров за пятьдесят до пункта прибытия я вырубился. Естественно, мне приснился «Виктор Степанович». За последний месяц это мой любимый кошмар. Очнулся, когда автобус распахнул двери.

«Спасибо, что воспользовались…»

Вывеска на станции гласила, что прибыл я не туда. Сначала я испугался, но потом понял, что заглавная буква в названии отвалилась, превратив Суходольск в Уходольск. Скорее всего, букву сдали в металлолом, она была алюминиевой. Остальные буквы местным властям удалось отстоять.

Говорят, уровень жизни населения того или иного города можно определить по состоянию вокзального туалета. На автовокзале города Суходольска туалет отсутствовал. Даже уличный. Получается, отсутствовал и уровень. Но с другой стороны, джипы народ покупает…

Никто меня не встречал. Ни цветов с оркестром, ни машины к трапу, ни почетного эскорта… Либо Кедров так и не позвонил в Суходольск, либо объяснил что-то не так. Потому что коньяк, несмотря на фирменную упаковку, все-таки из подвала…

Я подсчитал финансы. В принципе, при экономном ведении дел я мог позволить себе пару ночей в недорогой гостинице. Но прежде чем отправиться на поиски жилья, я попробовал дозвониться до Егорки, чтобы тот дозвонился до Кедрова, а тот, в свою очередь,– до Вадика. Кедров не ошибся – роуминг был.