– Извини, Надя, но ты совершенно опростилась! – заговорила та убежденным тоном. – Видано ли дело, ходить по городу в таких брюках? Ты прости, конечно, но ведь кроме меня тебе никто правду не скажет… Это же просто неприлично! Ты же солидная женщина, муж хорошо зарабатывает!

Надежда медленно разогнулась. У нее было что ответить нахальной Алке. Во-первых, можно было обратить все в шутку и сказать, что приехала прямо с дачи. Но Алка не поверит, будто она таскала на дачу компьютер. Во-вторых, можно было обидеться, хлопнуть дверью и уйти. Но Надежде нужно было выяснить у подруги, что та знает про директора школы Сергея Ивановича Лунгина, а в случае ее демонстративного ухода беседа отложилась бы на неопределенный срок. В-третьих, можно было высказать Алке все, что Надежда думает о ней и ее туалетах по принципу «сама такая».

Действительно, кто бы говорил об одежде, только не Тимофеева. Это ее пристрастие к летним платьям в крупный цветочек… Или шелковые блузки с воланами в самых неподходящих местах… Зимой Алка тоже любила эпатировать публику. То есть она-то не замечала, что ученики и коллеги буквально в шоке от ее любимого красного костюма. Жакет, как назло, был еще с широченными плечами, так что в этом костюме Алка при ее габаритах напоминала трехстворчатый шкаф довоенного времени.

Но Надежда понимала, что пытаться перевоспитать Алку безнадежно, да это и не входило в ее задачу на сегодняшний день.

– Непременно учту твои замечания, – миролюбиво сказала она.

Алка, которая настроилась на возражения, несколько разочаровалась, но легко утешилась.

– Чай будем пить, – сообщила она, – я торт по дороге купила!

Кроме торта она еще отрезала четверть батона и солидный кусок ветчины.

– Обед сегодня не успела приготовить, – вздохнула она, – опять на сухомятке.

– Это плохо, – осторожно заметила Надежда.

– Конечно, некоторые сидят дома и изощряются, готовя суфле из кабачков! – вскипела Алка. – Мне Тимофеев все уши прожужжал на обратном пути. Очень, говорит, вкусно и совершенно некалорийно!

Очевидно, Петюнчик, доведенный до ручки Алкиными габаритами, осмелился высказаться в том смысле, что надо бы его жене сесть на диету.

– Ладно, не будем ссориться, – примирительно сказала Надежда. – Я вообще-то к тебе по делу. Знала ты такого человека – Лунгина Сергея Ивановича?

– А тебе он зачем? – подозрительно поинтересовалась Алка.

Надежда немного подумала. Все же Алка ее близкая подруга и никогда ничего не сделает ей во вред, в этом Надежда уверена. Она откашлялась и рассказала Алке все, что с ней случилось две недели назад.

– Ты опять, Надежда?! – вскричала Алка. – Опять занимаешься самостоятельным расследованием?

– Не опять, а снова, – огрызнулась Надежда. – Ты еще будешь меня воспитывать! Небось забыла, как два года назад мы твоего Петюнчика спасали? Тогда ты по-другому рассуждала![1]

Алка стихла, потому что ей-то самой чуждо было чувство благодарности, но Петюнчик, два года назад правильно разобравшись в ситуации, дал жене понять, что Надежда в том деле была не последним человеком и что если бы не она, то вряд ли Алка добилась бы цели.

Алка, конечно, с мужем не согласилась, но все же прониклась к Надежде некоторым уважением. Поэтому она сбегала к Пашке и поглядела в компьютере фотографии.

– Точно, это он, – сказала она, вернувшись и наливая себе вторую чашку чая. – Я его раньше знала. И про историю эту слышала краем уха. Скверная, скажу тебе, история. Но вот я лично в нее не верю. Хоть мы с Сергеем Иванычем не так чтобы близко знакомы, сразу тебе скажу: мужик был приличный. Хороший был мужик, спокойный и деловой.

– Ну всякое бывает… – подначила Надежда. – К старости кровь взыграла…

– Может, и взыграла, – неожиданно согласилась Алка, – только он бы в этом случае кровь свою дурную сумел обуздать. Он школу очень любил, это я точно знаю, так что не стал бы уж прямо в кабинете к девчонке приставать. Это уж последнее дело – в собственном доме гадить…

Надежда не могла не согласиться с такой постановкой вопроса.

– Слушай, а как бы мне поподробнее про эту историю узнать, а? – попросила она. – Самое лучшее, это, конечно, с ним самим познакомиться…

– Ты думаешь, он будет с малознакомой женщиной такое обсуждать? – здраво спросила Алка. – Насколько я его знаю, вряд ли.

– Это ты точно заметила, – вздохнула Надежда. – Но понимаешь, очень нужно узнать, что там на самом деле произошло, и не сплетни, а из первых рук…

– Из первых рук я тебе, наверное, могла бы устроить, – неуверенно проговорила Алка. – Дело в том, что завуч той школы Лариса Павловна Медянко – моя старинная и очень хорошая знакомая. Только она сейчас не работает, на пенсии второй год.

– Так это же еще лучше! – обрадовалась Надежда. – На пенсии, значит, время есть, поговорить хочется…

– Ну тебе, конечно, виднее, – ехидным голосом заметила Алка.

Надежда вздохнула и в который раз задала себе вопрос, за что она терпит Алку вот уже… дай бог памяти, больше сорока лет. Вопрос этот был риторическим, поскольку ответа на него быть не могло.

– Позвони этой Ларисе Павловне, дай мне рекомендацию, – попросила она смиренно.

Но, очевидно, Алка что-то заметила в Надеждиных глазах, потому что поглядела с подозрением.

– Позвонить-то я могу, – протянула она, – только что я ей скажу? Кто ты такая, что расспрашиваешь о Сергее Ивановиче?

– Ну, – неуверенно заговорила Надежда, – в детективных романах героиня всегда представляется частным детективом…

– Угу, книжек начиталась! – вскричала Алка. – Это только в детективах героиня скажет, что она – частный детектив, и люди сразу же ей все рассказывают. А на самом деле попробуй скажи – тебя мигом пошлют подальше! Да еще и полицию вызовут! А если сказать, что ты из полиции, то Лариса Павловна документы потребует, а потом Сергею Иванычу позвонит – мол, что случилось, отчего это вами полиция интересуется… Она такая.

– Алка, а ты скажи, что я твоя хорошая знакомая и собираю материал для книги, – осенило Надежду. – Ну к примеру, об отношении учителей и учеников, а также их родителей…

– Что? Материал для книги? – Алка захохотала. – Надежда, мои лавры не дают тебе покоя! Ты не забыла, что это я пишу книгу?

– Да какие лавры? – не выдержала Надежда. – Ты пока еще ни строчки не написала, а уже возгордилась сверх всякой меры! Алка, опомнись! Написать книгу не так просто! А ты уже всем растрепала, так что, если ничего не выйдет, будет потом неудобно!

– Вот как ты, оказывается, обо мне думаешь! – вскипела Алка. – Не веришь, значит, в мои творческие способности? Вы с Тимофеевым прямо как сговорились!