С другой стороны, Эви получает прекрасное лечение и, вероятно, скоро поправится.

«Я не сделала им добра, поощряя их зависимость от меня», — подумала Тарн.

Смешно, но именно Каз подсказал ей единственный способ покончить с чередой несчастий и лжи, заявив, что она появилась из ниоткуда и вновь исчезнет в никуда.

Именно это Тарн и намеревалась сделать. Исчезнуть, стать незаметной, как хамелеон.

Полный разрыв, решила она, избавит от необходимости тяжких объяснений, не нужных ни ей, ни Казу. Меньше слов, больше дела. Тарн вспомнила и другие соответствующие поговорки, правда, они не успокоили ее.

Она решила анонимно вернуть Казу обручальное кольцо Эви. Конверт с лондонским штампом ничего не скажет ему. «Это кольцо — напоминание, которое бедной девочке ни к чему», — решила она, разглядывая сверкающие камни. А еще Тарн думала о том, как легко может ослепить этот блеск.

Опасность, которой она сама едва избежала.

А Каз может подарить это кольцо своей следующей женщине. Она прикусила губу и закрыла коробочку.

Профессор Вайнрайт смотрел на Тарн с неудовольствием:

— Мы же договорились, юная леди. Вы не приезжаете без предварительного звонка.

— Да. Но мне нужно ее видеть.

— Не только вам. Время, предназначенное для приема посетителей, уже занято.

— Я могу подождать…

— Мисс Гриффитс может растревожить то, что сегодня ей предстоит. Больной потребуется отдых. — Врач взглянул на экран компьютера. — Возможно, на следующей неделе.

— Слишком поздно. Меня уже не будет в Англии. Позвольте по крайней мере сказать Эви «до свидания».

— Не сегодня, — отрезал профессор и начал собирать бумаги. — Прошу извинить. У меня совещание.

— Неужели я никак не могу повидаться с ней?

Профессор вздохнул и опять посмотрел на экран:

— Возможно, завтра во второй половине дня.

— Хорошо, — согласилась Тарн. — Завтра я обязательно приеду.

— Предварительно позвоните, — напомнил он.

— Конечно.

Тарн была уже на полпути к двери, когда профессор остановил ее:

— Вы никому не сообщали, где находится Эвелин? Может быть, случайно упомянули в разговоре?

Тарн нахмурилась:

— Нет.

— Значит, должно быть какое-то другое объяснение… — Он коротко кивнул. — Мне жаль, что вы приехали напрасно.

— Не совсем напрасно, — возразила Тарн, — ведь завтра я увижу Эви.

Она хотела пройтись немного, но, выйдя из клиники, увидела свободное такси. Тарн уже сидела в автомобиле, когда к клинике подъехала машина.

Девушка замерла от удивления, увидев выходящего из той машины шофера. Потому что узнала его. И автомобиль тоже. И теперь она не сомневалась в том, кто этот таинственный посетитель.

Тарн съежилась в углу сиденья и прижала ладонь к губам, когда Каз остановился на солнышке, давая Терри какие-то инструкции.

Привез какие-то документы? Бумаги, которые хочет дать Эви на подпись, чтобы увериться в ее молчании? Подводит черту под прошлым, чтобы смотреть в будущее с легким сердцем?

— Как он может? — прошептала Тарн. — О боже, как он может так поступать? Явился к Эви, а ей необходимо стереть его из памяти. А я? Как я могла позволить ему соблазнить меня, пусть на мгновение?

Глядя, как Каз поднимается по ступенькам, она испытывала физическую боль. Ее не допустили к Эви, тетя Хейзел не могла добиться свидания с дочерью, а Каз, виновник всех бед, может входить к ней, когда захочет. Просто не укладывается в голове!

Этот эпизод все изменил.

«А я хотела бросить ее, — корила она себя. — Бросить на человека, который играет женскими сердцами и разумом. Хотела спасти себя. Но Эви не боец. А я — боец. Я останусь и выполню свое обещание, чего бы мне это ни стоило».

— Мама передает тебе привет, — весело сказала Делла, — а еще пирог, который мы съедим на ужин.

— Твоя мама — святая.

Делла в упор посмотрела на подругу:

— А как поживают твои прекрасные родственнички? Ты выглядишь немного выбитой из колеи, дорогая.

— Глупости. — Тарн постаралась изобразить что-то похожее на беззаботную ухмылку. — Все в порядке. — Она решила не рассказывать о сегодняшних открытиях, потому что это ни к чему не приведет.

— Ну хорошо, если так. — Делла занялась салатом. — А медиамагнат? Ты с ним виделась?

— Ну да, — весело проговорила Тарн, — вчера мы ездили к морю.

— Правда? — Делла подняла брови. — Ну, мне остается надеяться, что ты знаешь, что делаешь.

— Знаю, — страстно откликнулась Тарн. — Я никогда ничего так хорошо не знала.

— Тогда я не буду напоминать тебе старую поговорку: гораздо легче ехать на тигре, чем с него слезть.

— Не надо.

— Не буду. Кстати, пирог вон там. — Делла махнула вилкой.

Они провели приятный вечер — смотрели телевизор, болтали о разных пустяках, но Тарн чувствовала, что между ними возникло отчуждение, и ей это было неприятно.

«Но Эви значит для меня больше», — уверяла она себя.

На следующий день Тарн, как обычно, пришла на работу, но в середине дня заявила, что у нее разболелась голова и она едет домой, чтобы принять обезболивающее и полежать.

Девушка явилась в «Убежище» готовая к бою, однако медсестра сразу повела ее к Эви.

— Как она? — спросила Тарн.

— Вчерашние события не принесли ей пользы. Но, надеюсь, она взбодрится, увидев родное лицо.

Эви, с красными глазами, скорчилась в кресле. Около нее стояла коробка с марлевыми салфетками.

— Тарн! — Она выпрямилась. — О, Тарн, это было ужасно. Ты должна что-нибудь сделать. Держать его вдали от меня.

— Да. — Тарн придвинула другое кресло, села и взяла Эви за руку. — Я сделаю все, что в моих силах. Обещаю. А ты постарайся не думать об этом. О нем.

— Мне казалось, я тут в безопасности, — всхлипнула Эви. — Что он не знает, где я. — Ее голос зазвучал чуть громче. — Я не собиралась никому говорить о нем, о том, что он сделал… Я не представляла, каков он на самом деле.

— Конечно нет, — ласково согласилась Тарн.

«А я представляла, — подумала она, — но это не помогло. Я все равно хотела его. Как я могу укорять Эви, если должна укорять себя?»

— Эви, что случилось вчера?

— Я не могу об этом говорить. Мне запретили. И я устала от вопросов. — Она зарыдала. — Я просто хочу отсюда выбраться. Я повела себя как дурочка, но почему меня за это наказывают? Ты должна что-то сделать, Тарн. Должна увезти меня домой.