Первым делом надо отметить, что мы, конечно, не можем точно знать как именно произошел бы контакт. Возможно, голова кометы подошла близко к Солнцу, подобно комете 1843 года, а затем повернула свой огромный хвост в сто миллионов миль длиной со скоростью, близкой к скорости света, и ударила бы этим хвостом Землю, поскольку орбита Земли попадает как раз в середину хвоста. При этом повороте та часть Земли, которая была обращена к хвосту, пересекла бы дорогу большой массе вещества — камней, гравия и мелко растертой пыли, которая после контакта с водой стала тем, что мы сейчас называем глиной. Сама же комета снова бы улетела в космическое пространство, несколько изменив, возможно, свою орбиту, подобно комете Лекселла под влиянием спутников Юпитера. При этом она потеряла бы сравнительно немного своей массы.

Хвост кометы обрушивается на одну сторону Земли (слева);

сторона, на которую не обрушился хвост кометы (справа)

Приведенная мной иллюстрация, возможно, пояснит мою мысль наглядней. На картинке изображены истинные пропорции Солнца и Земли: Солнце столь велико, что занимает целую страницу, в то время как Земля выглядит булавочной головкой. Но этой страницы не хватило бы для того, чтобы показать размеры кометы в сравнении с Землей.

Если читатель внимательно изучит приведенную ранее карту, он увидит, что распределение осадочных пород хорошо согласуется с этой теорией. Если мы предположим, что с хвостом кометы встретилась та часть Земли, которая изображена слева, то мы легко поймем, почему осадочные породы есть в Европе, Африке и частично Америке; на правом же рисунке показана та часть планеты, которая не встретилась с хвостом кометы.

«Ширина хвоста великой кометы 1841 года в его самой широкой части составила примерно четырнадцать миллионов миль, длина — сто шестнадцать миллионов миль; длина второй кометы, появившейся в этом же году, составляла сто сорок миллионов миль» (Schellen, «Spectrum Analysis», p. 392).

На приведенной картинке представлен весь этот монстр.

Представьте подобное создание, с головой в пятьдесят раз больше Луны, и хвост длиной в сто шестнадцать миллионов миль длиной, обрушивающийся на нашу бедную планету с ее диаметром только в семь тысяч девятьсот двадцать пять миль! При столкновении Земля с ее шириной в семь тысяч девятьсот двадцать пять миль просто проделала пулевое отверстие в этом хвосте четырнадцати миллионов миль в размахе. И даже не пулевое, а булавочное отверстие, которое немедленно закрылось бы из-за постоянных движений, которые происходят в хвосте кометы. Тем не менее та сторона Земли, которая была обращена к комете, покрылась бы после контакта сотнями футов обломков[9].

Или, с другой стороны, комета могла, как описывается в одной из легенд, удариться в Землю своим ядром, в то время как сопровождающий комету хвост мог изменить положение земной оси, что совершенно изменило бы климат на планете. В этом случае нам следует также изучить большие разломы и трещины на поверхности Земли, которых много среди фьордов на морском побережье, а также выбросы траппа на континентах; при этом может оказаться, что огромные области опускания суши, которые сейчас являются Великими озерами в Америке, вызваны столкновением с кометой. От этих разломов, как мы уже видели, в разные стороны исходят огромные трещины, подобно трещинам на стекле, когда его пробивает небольшой камень.

Великая комета 1811 года

Образование Великих североамериканских озер обычно приписывается ледяным шапкам, но трудно представить как ледяной щит мог вырыть огромное отверстие в Земле, как в случае с Верхним озером, которое имеет глубину девятьсот футов!

И если мы все же допустим, что ледниковый щит мог сделать это, тогда неясно, почему ледяные поля не вырыли подобных котлованов в других местах — по всей северной и южной поверхности земного шара? Почему общая причина приводит к разным результатам?

Сэр Чарльз Лайелл показал («Elements of Geology», pp. 168, 171, et seq.), что ледники не вырезают отверстий, подобных тем, которые сейчас представляют собой Великие озера. Он также показал, что эти озера не являются результатом опускания земной коры, поскольку под озерами земная кора не уходит вниз и не имеет разломов. Он также привлек внимание к тому факту, что озера составляют собой непрерывный пояс, идущий от северо-западной части Соединенных Штатов, через территорию Гудзонова залива в Канаде, через штат Мэн, к Финляндии, и что этот пояс не опускается ниже 50° северной широты в Европе и 40° северной широты в Америке. Не несет ли этот пояс следов грандиозного столкновения? Комета, как показывает эта полоса, пришла с севера.

Вся масса кометы Донати была оценена Фэй и Роше примерно в семь процентов массы Земли. Фэй пишет:

«Это равно весу воды в сорок тысяч квадратных миль и девять ярдов глубиной. Подобная масса, да еще летящая со значительной скоростью, может при ударе о Землю привести к очень ощутимым результатам» («The Heavens», p. 260).

Мы вправе предположить, что комета, столкнувшаяся с Землей, имела большие размеры, чем комета Донати. И у нас есть средства оценить результаты этого колоссального столкновения.

Мы уже видели, что объяснение появления осадочных пород действием ледника не выдерживает критики, поскольку осадочных пород нет там, где находятся льды, и, с другой стороны, их находят там, где льдов нет. Но если читатель обратится к иллюстрациям, которые украшают фронтиспис этой книги, а также поглядит на приведенную в тексте чуть ранее иллюстрацию, он увидит, что осадочные породы на Земле располагаются таким образом, словно они внезапно упали с небес, причем только на одной стороне Земли — по всей видимости, именно на той, которая была обращена к комете, когда она столкнулась с Землей. Я думаю, что эта карта весьма точна. Однако авторитетного объяснения распределения осадочных пород никто не дал. Если моя теория верна, то осадочные породы, по всей видимости, появились практически одновременно. Если бы их выпадение продолжалось хотя бы двадцать четыре часа, суточное вращение Земли привело бы к тому, что осадочные породы появились бы на всех сторонах планеты. Однако мы уже знаем, что хвост кометы двигается с ужасающей скоростью. Как я уже говорил, он может нестись со скоростью триста шестьдесят шесть миль в секунду; это равно двадцати одной тысяче шестистам миль в минуту — и одному миллиону девяносто шести тысячам миль в секунду!