— У Соединенных Штатов есть план по возвращению «Золотого Будды», — сказал он. — Он будет в наших руках через несколько дней.

Улыбка далай-ламы превратилась в недоверчивую гримасу.

— Должен сказать, что это крайне неожиданная новость. Теперь мне понятно, по какой причине вы облетели половину земного шара вместе со мной.

Оверхольт кивнул, продолжая улыбаться.

— Так вы думаете, Китай примет статую в качестве платы, если мы пригрозим ему войной?

Далай-лама покачал головой.

— Нет, мой друг из ЦРУ, не думаю. Настоящая тайна «Золотого Будды» находится внутри… тайна, за которую Китай с удовольствием заплатит.

Восхищаясь мостом, Труитт направил фургон к перекрестку. По правую руку от них промелькнули тысячекомнатный отель «Лиссабон» и казино, а они продолжили свой путь на запад, в сторону авеню Марио Суареса. Справа взметнулся вертикально в небо Китайский банк, здание, возведенное из стекла и розового мрамора, с верхних этажей которого можно было насладиться видом границ Китая.

— Будучи антикапиталистами, они построили довольно милый банк, — тихо проговорил Медоуз.

Ему никто не ответил; все были поглощены открывшимся видом. Центр Макао был странным переплетением старины и прогресса, европейского с азиатским, традиционного и современного. Труитт добрался до Прайа-Гранде и свернул налево.

— То, что я и говорил: это было отличным маршрутом, — сказал Труитт, — пока не начали строительство проекта «Нам Ван лэйкс рекламэйшн».

Дорога наполнилась строительными грузовиками, бетономешалками и перевозчиками пиломатериалов.

Проехав еще вперед, дорога перешла в авенида да Републикана и пошла вдоль озер Нам и Ван.

— Это резиденция губернатора, — сказал Труитт, указывая на вершину холма. — Я повезу нас более длинной дорогой вокруг полуострова, чтобы вы смогли получше рассмотреть местную географию. Возвышенность севернее губернаторской резиденции называется Пенха. Вот эта вдалеке — холм Барра. Наша цель находится прямо между ними, на улице под названием эстрада да Пенха.

Держась левой стороны дороги, они начали подниматься на холм, пока фургон не добрался до эстрады де Хоао Паулино. Резко повернув направо, они проехали несколько ярдов и снова сделали резкий поворот направо, оказавшись на эстраде да Пенха, которая в виде латинской буквы U огибала холм и снова встречалась с Хоао Паулино.

Фургон проехал начало изгиба и добрался примерно до его середины, когда Труитт сбросил скорость.

— Вот он, впереди.

«Им» оказался дворец, старое элегантное строение, построенное в расчете на большую семью. Пространство было окружено высокой каменной стеной, единственными украшениями которой были железные ворота и дикий виноград. Гигантские, идеально размещенные деревья, посаженные много поколений тому назад, сдерживали буйство изумрудно-зеленой травы. Когда фургон проехал немного вперед, стала отчетливо видна крокетная площадка. Еще дальше направо, вниз по мощеной подъездной аллее, стояло двухэтажное здание гаража, около которого человек вручную мыл лимузин «мерседес».

Дворец выглядел так, что в нем вполне бы мог обитать какой-нибудь богатый судовладелец из девятнадцатого века; единственным напоминанием о наших днях служили охранные видеокамеры, украшавшие стену сверху.

— Камеры со знанием стратегии расставлены в шести местах по периметру территории.

Фургон почти подъехал к пересечению с Хоао Паулино, и Труитт сбавил скорость, прежде чем прокомментировать это.

— Вот теперь все, — сказал Труитт, сбавляя скорость, пока не остановился окончательно, — кроме одного, что я упустил.

— Что именно? — спросил его Кабрильо.

— Наша цель затевает шикарную вечеринку, — сказал Труитт, рассматривая фургон с левой стороны, — и мы заявлены в качестве бригады артистов.

Труитт направился обратно, миновав храм и дальше вдоль берега моря.

— Ну? — нетерпеливо сказал компьютерный миллиардер.

Его службы нашли профессора из Стенфорда, который согласился помочь всего за тысячу долларов. Звонок президенту университета и напоминание ему о последнем пожертвовании открыли перед ним все возможности использования лабораторий.

— Тринадцатый век, но чтобы дать более исчерпывающую информацию о том, где было добыто это золото, мне придется истратить половину образца.

— Ну? Чего же вы ждете?

— Это займет тридцать-сорок пять минут, — с достоинством ответил ученый, теряя терпение из-за грубых манер миллиардера. — Почему бы вам не сходить в кафе и не заказать себе что-нибудь выпить?

— Там есть китайский чай? — спросил миллиардер.

— Нет, — нетерпеливо ответил ученый, — но здесь недалеко есть «Старбакс», там должно быть.

Разъяснив ему дорогу и подождав, пока за ним закроется дверь, ученый в сердцах произнес:

— Идиот.

Затем он подошел к миниатюрной печи для обжига и насыпал в металлическую емкость пробу золота. После того как оно расплавилось, он поместил образец в управляемый компьютером прибор, который должен был выделить из золота все примеси других присутствующих металлов.

Сопоставив данные, ученый будет в состоянии довольно точно определить место добычи конкретно этого золота.

Ученый решил почитать журнал для конькобежцев, пока прибор творил волшебство. Через двадцать минут умная машина остановилась.

Президент Соединенных Штатов сидел в кресле за главным зданием Кэмп-Дэвида в Мэрилэнде. Напротив него сидел русский президент. Их разделял деревянный стол. На столе незримо присутствовали два миллиарда долларов иностранной помощи.

— Как это звучит, Влад? — спросил президент.

— Вы знаете, что я никогда не был большим любителем Китая, — сказал русский президент, — а иностранная помощь только прикроет раны. Заводы моей страны нуждаются во внутренних резервах.

Президент кивнул.

— Самые большие средства в моем бюджете всегда идут на военные самолеты и корабли. Тайванцы получили заказ длиной в милю. Что, если я смогу направить кое-что оттуда в вашу сторону?

Президент России улыбнулся.

— А вы хитрец, — сказал он. — Вы ухитрились дать мне то, в чем нуждается моя страна, одновременно с этим настроив нас против Китая, который, как всем известно, считает за врага любого, проявляющего дружелюбие по отношению к Тайваню.

Президент встал из-за стола и потянулся.

— Ну что ж, Влад, — сказал он, — разве не в этом вся мудрость мира — предоставить обеим сторонам то, что каждая из них хочет?

— Думаю, — вставая, сказал русский президент, — что мы только что заключили сделку.

— Прекрасно, — ответил президент, указывая в сторону обеденного зала. — Что вы скажете на то, чтобы пойти проверить, какой пирог повар прячет у себя в духовке?