– Зачем?

Я облизала губы.

– Мне надо взять рюкзак в багажнике. Я собиралась поехать с Джереми, помнишь?

Я видела, с каким трудом мама пыталась сдержать свое раздражение.

– Нет, ты не поедешь с ним. Ты возвращаешься домой вместе с нами.

– Но, мам…

Прежде чем я закончила, она вручила ключи Стивену и села на пассажирское место.

Я беспомощно посмотрела на Джереми. Мистер Фишер уже сидел в машине, а Джереми задержался, чтобы подождать меня. Больше всего на свете в тот момент я хотела уехать с ним. Я очень боялась садиться в одну машину с мамой.

Впервые в жизни я столкнулась с такой проблемой.

– Садись в машину, Белли, – сказал Стивен. – Не усложняй ситуацию.

– Тебе лучше поехать с ними, – сказал Джереми.

Я подбежала к нему и крепко его обняла.

– Я позвоню тебе вечером, – прошептал он мне в волосы.

– Если я еще буду жива, – прошептала я в ответ.

Стивен завел машину, его салфетка с креветками была завязана на узел и лежала у него на коленях. Мама поймала мой взгляд в зеркале заднего вида и сказала:

– Ты вернешь это кольцо, Изабель.

Если бы я дала слабину в тот момент, все было бы потеряно. Я должна быть сильной.

– Я не верну его.

Мы с мамой не разговаривали целую неделю. Я избегала ее, а она игнорировала меня. Я работала в «Берс» по большей части для того, чтобы реже появляться дома. Я и обедала, и ужинала на работе, когда смена заканчивалась, шла к Тейлор, а когда в итоге возвращалась домой, разговаривала с Джереми по телефону. Он просил меня хотя бы попытаться поговорить с мамой. Я знала, что он переживал, потому что думал, что она ненавидит его, и я пыталась убедить его, что все совсем не так. Она злилась на меня.

Однажды ночью, когда я вернулась с работы, я шла в свою комнату и внезапно услышала приглушенные звуки, доносящиеся из комнаты мамы. Она плакала. Я застыла на месте, мое сердце бешено колотилось в груди. Стоя возле маминой комнаты и слушая ее рыдания, я была готова сдаться. В тот момент я была готова сделать и сказать что угодно, лишь бы она больше не плакала.

Она полностью завладела мной. Я уже положила руку на дверную ручку, слова, которые она хотела услышать, уже крутились на кончике моего языка.

Но затем все стихло. Она сама перестала плакать. Я подождала еще немного, и когда поняла, что она успокоилась, ушла в свою комнату. Не включая свет, я разделась, залезла в кровать и тоже заплакала.

Я проснулась от запаха турецкого кофе, который папа обычно готовил по утрам. Несколько секунд я провела на грани сна и яви. Мне снова было десять лет, папа все еще жил с нами, и самой большой моей проблемой было домашнее задание по математике. Я почти провалилась обратно в сон, но кое-что поняла.

Папа мог быть здесь только по одной причине. Мама все ему рассказала. Я сама хотела сделать это, хотела все объяснить ему. Но она опередила меня. Я разозлилась, но в тоже время испытала радость. Если она позвонила отцу, значит она наконец-то восприняла нашу помолвку всерьез.

Приняв душ, я спустилась по лестнице. Родители сидели в гостиной и пили кофе. На папе была одежда, которую он обычно носил по выходным: джинсы и клетчатая рубашка с коротким рукавом. И, конечно же, ремень, куда же без него.

– Доброе утро, – сказала я.

– Садись, – сказала мама, ставя чашку на поднос.

Я села. Волосы были еще мокрыми, и я пыталась расчесать их.

Прочистив горло, папа сказал:

– Итак, твоя мама рассказала мне, что происходит.

– Пап, я сама хотела тебе рассказать. Но мама опередила меня. – Я бросила на нее выразительный взгляд, но ее лицо не выражало ни капли сожаления по этому поводу.

– Я тоже не в восторге от этой новости, Белли. Я считаю, вы слишком молоды для женитьбы. – Он снова прочистил горло. – Мы обсудили сложившуюся ситуацию и решили, если ты хочешь съехаться с Джереми в следующем семестре, хорошо, мы разрешаем тебе. Если жить на квартире окажется дороже, чем в общежитии, тебе придется самой покрывать разницу, но мы продолжим давать тебе столько же денег, сколько давали на жизнь в общежитии.

Этого я никак не ожидала. Они предлагали мне компромисс. Я была более чем уверена, что эта идея пришла в голову моему папе, но это не имело никакого значения.

– Папа, я не просто хочу жить вместе с Джереми. Мы не ради этого решили пожениться.

– Ну и с чего же тогда вам пришла в голову эта идея?

– Мы любим друг друга. Мы взвесили все за и против и решили, что мы хотим этого.

Мама указала на мою руку.

– Кто заплатил за кольцо? Насколько я знаю, Джереми нигде не работает.

Я положила руки на колени.

– Он воспользовался кредиткой, – ответила я.

– Его счета оплачивает Адам. Если Джереми не может позволить себе купить кольцо самостоятельно, то он не должен этого делать вообще.

– Оно недорогое. – Я понятия не имела, сколько кольцо стоило на самом деле, но бриллиант был таким маленьким, что я пришла к выводу, что оно не было таким уж дорогим.

Вздохнув, она взглянула на отца, потом снова на меня.

– Ты можешь мне не верить, но когда мы с твоим отцом поженились, мы очень сильно любили друг друга. До беспамятства. И решились мы на этот шаг из самых лучших побуждений. Но в итоге этого оказалось недостаточно, чтобы удержать нас вместе.

Их любовь друг к другу, к нам со Стивеном, к нашей семье – ничего из этого не было достаточно, чтобы сохранить их брак. Я это уже знала.

– Ты сожалеешь об этом? – спросила я.

– Белли, все не так просто, как может показаться.

Я перебила ее.

– Ты сожалеешь о нашей семье? Обо мне и Стивене?

Тяжело вздохнув, она ответила:

– Нет.

– Папа, а ты?

– Белли, нет. Конечно же нет. Твоя мама это и пытается тебе сказать.

– Но мы с Джереми совсем не такие, как вы с мамой. Мы знаем друг друга всю жизнь. – Я пыталась достучаться до папы. – Пап, твоя кузина Марта очень рано вышла замуж, и они с Бертом живут вместе уже тридцать лет! Все будет в порядке, я уверена в этом. У нас с Джереми все будет прекрасно, мы будем счастливы. И мы просто хотим, чтобы вы порадовались за нас. Пожалуйста, неужели это так сложно.

Папа стал поглаживать свою бороду, и я прекрасно знала этот жест – он собирался поступить, как скажет мама, как это всегда бывало. В любой момент он вопросительно посмотрит на нее, чтобы услышать вердикт. Так что сейчас все зависело от нее. Все всегда зависело от нее.