и он пытался бороться с идолопоклонством своего времени. Его голос был «гласом вопиющего в пустыне», его действия не могли изменить в целом положения в стране. По человеческим меркам его поступки часто были безумными. Но через этого безумца с людьми говорил Бог.

Они вошли в монастырь и направились к могиле старца. Перед ней выстроилась очередь людей разного возраста. Каждый, кто подходил к могиле, становился на колени, клал обе руки на землю и горячо молился. Потом вставал и уступал место следующему. И так продолжалось в течение всего времени, пока двое друзей находились там.

Четвертая Пасха

Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Медведкове

Алеше шел пятнадцатый год. Среднего роста, стройный, с прямыми каштановыми волосами и темными глазами, он выглядел не по возрасту задумчивым.

Отец был капитаном дальнего плавания и служил в торговом флоте. Он умер, когда Алеше едва исполнилось восемь. Мальчик помнил его смутно. Отец месяцами отсутствовал, а когда приезжал, времени насмотреться на него не хватало. Из дальних странствий он привозил сыну макеты парусных кораблей, засушенные морские звезды и ракушки.

О смерти отца семье сообщили кратко: «Погиб при исполнении служебных обязанностей». Никаких подробностей добиться ни у кого не удалось, даже у сослуживцев отца. Они приходили к матери, чтобы выразить соболезнование, но ни один не ответил на прямой вопрос об обстоятельствах его смерти.

Алеша не раз давал себе слово когда-нибудь узнать правду о смерти отца. Портрет отца — в капитанской фуражке, улыбающегося — висел у него над кроватью. Каждый раз, ложась спать, Алеша смотрел на него, иногда мысленно с ним разговаривал.

Мать Алеши преподавала в школе литературу. После смерти мужа она больше не выходила замуж и посвятила жизнь воспитанию детей — старшего Алеши, среднего Вани и младшей Лизы. Жили они в трехкомнатной квартире на четырнадцатом этаже Одну комнату занимала мать, другую Алеша, а третью младшие.

Домашняя библиотека помещалась в двух шкафах В большом стояли книги, собранные матерью — в основном русская классика, которую она преподавала в школе Книги из этого шкафа Алеша начал читать в одиннадцать лет.

От отца остались книги, связанные с морем: от учебной литературы по морскому делу до приключенческих романов Отцовские книги стояли в отдельном шкафу Все они были прочитаны Алешей в девяти-десятилетнем возрасте Среди них — «Двадцать тысяч лье под водой», «Моби Дик» и даже «Учебное пособие для боцмана морского флота» издания 1963 года.

А еще — замечательная книга «В одиночку через океан» В ней рассказывалось о яхтсменах, пересекавших океаны на парусных яхтах Эту книгу Алеша перечитывал много раз, знал имена всех яхтсменов и маршруты их путешествий Засыпая, мечтал о том, как повзрослеет и пойдет в одиночное плавание.

* * *

Отец Алеши не был верующим Когда он погиб, Алеша присутствовал на гражданской панихиде в зале с огромным портретом Ленина над сценой Произносились речи и звучала музыка К матери подходили, долго жали руку говорили то, что в таких случаях принято говорить «Пусть земля ему будет пухом» «Мы всегда будем помнить его». Ритуал показался Алеше долгим, холодным и тягостным.

Спустя три года он оказался на другой панихиде — посвященной памяти его деда. Это был уже не зал с портретом, а церковь со множеством икон, мерцанием лампад и горящими свечами. От кадильного дыма воздух был густым, теплым, ароматным. В церкви Алеша оказался впервые. Как зачарованный, он еще долго после панихиды ходил и рассматривал старинные иконы.

О Церкви он не знал ничего, потому что книги о вере были в то время под запретом. Но потом он прочитал «Мастера и Маргариту» из библиотеки матери. Там рассказывалось о суде над Иешуа Га-Ноцри и его распятии на кресте. После этого он решил, что надо непременно раздобыть Евангелие: он хотел узнать, как все происходило на самом деле.

* * *

Достать Евангелие оказалось очень непросто. У Дома книги на Новом Арбате из-под полы продавали то, что невозможно купить в магазинах. Он стал наведываться в Дом книги. Чуть в стороне от входа обычно стояло несколько мужчин с сумками через плечо. Если появлялся покупатель, сначала о чем-то тихо договаривались, потом отходили за угол, и там уже совершалась сделка.

Подходя то к одному, то к другому, Алеша спрашивал, нет ли Евангелия. Ответ был всегда отрицательным. Некоторые, испуганно взглянув на него, уходили. Делали вид, что стояли здесь просто так. Алеша скоро понял, что незнакомому школьнику никто из них ничего не продаст — даже не покажет.

Пришлось искать того, кто может помочь. После нескольких неудачных попыток такой человек нашелся: Алеша выследил его, когда он, купив какую-то книгу, вышел из-за угла. У незнакомца с длинными нечесаными волосами нервно бегали глаза. Стать посредником он согласился не сразу — сначала долго присматривался к мальчику.

В сумке одного из продавцов оказался Новый Завет в сереньком мягком переплете, без названия на обложке. Книга была такой маленькой, что умещалась на ладони. Шрифт ее был неправдоподобно мелким, так что даже Алеша с его прекрасным зрением поначалу с трудом разбирал слова. Но выбора не было, да и стоила книга недорого.

И вот, наконец, Новый Завет у Алеши в левом нагрудном кармане. Он мчится домой, не замечая ничего вокруг себя, и только чувствует, как книга жжет ему сердце. В какой-то момент ему даже пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Холодный весенний воздух врывался в легкие, пронизывая все тело, но вокруг сердца было так тепло, что Алеше, легко одетому, стало жарко. Он распахнул куртку и жадно глотал воздух, пока не почувствовал в себе силы двигаться дальше.

Дома он сразу же бросился читать. И с первых страниц понял, что делать это быстро нельзя. Книга требовала неспешного, вдумчивого чтения. Как-то само собой получилось, что он начал читать ее вслух. Так это потом и вошло у него в привычку — читать Евангелие только вслух, даже наедине с собой.

В Евангелии от Матфея Алеша остановился на словах: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».

Он долго думал над этими словами. До сих пор его учили совсем иному. Отец говорил ему:

— Запомни, Алеша, ты должен всегда уметь постоять за себя.

И в школе он часто слышал то же самое: постоять за