Когда участники гонки прошли 20 километров и первый питательный пункт, а трасса достигла своей крайней юго-западной точки, положение стало проясняться. Хедлунд имел уже преимущество в две с половиной минуты перед Андерссоном, а Хегге откатился на третье место. После 25 километров, на обратном пути Хедлунд окончательно закрепил свое преимущество и закончил гонку за 4 часа 52 минуты 3 секунды. Первоначальный лидер Хегге был на финише лишь пятым. Последними к финишу пришли три представителя Югославии. Они почти на два часа отстали от победителя гонки. А сам победитель затратил на дистанцию на 1 час 8 минут больше, чем Турлейф Хауг – победитель 50-километровой гонки в Шамони. Это время, зафиксированное хронометром, лучше всяких слов говорит о качестве трассы и о воле лыжников к победе.

Сразу после окончания гонки пошел ливневый дождь. Это была стена дождя, даже старожилы не помнили такого в это время года. Дождь шел 24 часа. 15 февраля ни о каких соревнованиях не могло быть и речи. Совершенно отчаявшись, устроители подумывали уже о том, чтобы прекратить Игры. Но вдруг к вечеру погода вновь резко изменилась, дождь прекратился, похолодало, подморозило. Всю ночь швейцарцы работали, как каторжные, чтобы привести в порядок все спортивные сооружения. Чудом им это удалось.

В качестве показательных соревнований организаторы устроили гонки военных патрулей. Дистанция составляла 28,05 километров со стрельбой на четырех огневых рубежах. Участвовать в этих показательных соревнованиях вызвались представители девяти европейских армий. Начались соревнования со скандала. Французский патруль категорически отказался от встречи в гонке с командой германского рейхсвера: еще свежа в памяти была Первая мировая война. Французов долго уговаривали, и, наконец, они согласились выйти на старт.

Из-за постоянных капризов погоды зимняя Олимпиада в Санкт-Морице прошла в нервозной обстановке, но все же праздник зимнего спорта получился. Вторые зимние Игры еще раз показали, что МОК принял правильное решение, вовлекая в орбиту олимпийского движения представителей зимних видов спорта. Но не надо думать, что с того момента жизнь представителей зимних видов спорта в олимпийской семье покатилась, как по маслу. Как бы не так! Прошло больше тридцати лет, и нашелся человек, который захотел отменить зимние Олимпийские игры. Ладно бы это был не совсем нормальный противник зимы, снега, лыж, коньков и всего того, что сопутствует зимнему спорту! Этим человеком оказался сам президент Международного Олимпийского комитета Эвери Брэндедж. В начале 60-х годов он предпринял официальную попытку отменить зимние игры. И мы должны сказать спасибо и отбить низкий поклон тогдашнему президенту Международной федерации лыжного спорта Марку Ходлеру. Именно он сумел отстоять зимние спортивные праздники.

На проведение Игр 1928 года МОК получил лишь одну заявку – от крупнейшего города Нидерландов Амстердама. Естественно, она была удовлетворена. Впервые не приехал на Игры их основатель Пьер де Кубертен – он тяжело заболел. Накануне открытия Игр он послал свое обращение «спортсменам и всем, принимающим участие в Играх IX Олимпиады». Предполагая, что он, возможно, не сможет присутствовать и на Десятой Олимпиаде 1932 года, Кубертен писал: «Я должен поступать мудро и хочу использовать эту возможность, чтобы попрощаться с вами». В своем обращении Кубертен призвал спортсменов и всех, кто имеет отношение к Олимпийским играм, «строго и верно поддерживать живым пламя возрожденного олимпийского духа и соблюдать все его необходимые принципы… Основным является то, чтобы все, от юноши до зрелого человека, культивировали и доносили до других истинный спортивный дух честности и рыцарского беспристрастия».

Обращение он заканчивал словами: «Я от всего сердца выражаю свою благодарность всем тем, кто был вместе со мной и помогал мне в течение сорокачетырехлетней борьбы, часто не легкой и не всегда удачной».

Накануне открытия Игр произошел большой скандал. Французские спортсмены решили познакомиться с олимпийским комплексом, состоявшим из футбольного поля, окаймленного кольцом, предназначенным для соревнований по легкой атлетике. Вокруг этого кольца тянулось другое – из цемента – для велогонок. Все это было окружено уютными трибунами на сорок тысяч мест, над которыми возвышалась башня, похожая на ветряную мельницу. Группа французских спортсменов во главе с генеральным секретарем федерации легкой атлетики Франции Полем Мерикампом подошла к стадиону и наткнулась на сторожа, который запретил им входить внутрь. Буквально за несколько минут до этого на стадион вошла немецкая команда, и ярость французов трудно описать. Мерикамп попытался отодвинуть сторожа в сторону, тот, защищаясь, ударил французского руководителя по лицу связкой ключей. Началась потасовка, спортсмены сторожа побили и провели несколько часов в полицейском участке. Организационный комитет незамедлительно принес им извинения, и на этом инцидент был бы исчерпан. Но на следующий день автобус французов был остановлен перед въездом на стадион из-за того, что у них не было пропуска на проезд. Спортсмены вышли из автобуса и направились к стадиону пешком. И тут произошло точное повторение вчерашнего происшествия: тот самый сторож, который нокаутировал Мерикампа, опять встал на пути французской делегации. Это уж было чересчур! Посчитав это провокацией, французы сели в автобус и уехали с парада. Пришлось вмешаться министру иностранных дел.

Если считать происшедшее с французской делегацией недоразумением, в остальном все прошло нормально, без особого шума, тихо и как-то непразднично, буднично. Может быть, потому, что категорически возражала против проведения Олимпиады королева Нидерландов Вильгельмина. Королеву раздражало устройство на ее земле «языческих игрищ». Прошло больше тысячи лет, и оказалось, что наследие римского императора Феодосия, запретившего Олимпийские игры, еще живо и в XX веке можно было еще встретить особ королевской крови, считавших праздник молодежи всего мира проявлением язычества. Во всяком случае королева Вильгельмина, истая христианка, решительно отказалась принимать участие в церемонии открытия Игр. После долгих уговоров Игры пришлось открывать не первому лицу государства, а ее супругу принцу Оранскому Хендрику. Королева на олимпийских мероприятиях не присутствовала.

В первый раз в олимпийской программе появились соревнования среди женщин по легкой атлетике – бег на 100 и 800 метров, эстафета 4 × 100 метров, прыжки в высоту, метание диска, и по гимнастике. Как это ни странно, не последнюю роль в дискриминации женщин играл Пьер де Кубертен. Его четыре «не» – «непрактично, неинтересно, неэстетично и некорректно» – долго удерживали МОК от признания женского спорта. Лишь после отставки барона либералы в МОК смогли провести в жизнь расширение женской части программы. В легкой атлетике женщины были допущены поначалу только к пяти видам программы (у мужчин их тогда было 22).

На женских соревнованиях по легкой атлетике произошло несколько неприятных инцидентов: во время забегов на 800 метров молодые женщины без сил падали на дорожку. С 1932 года эту дистанцию исключили из олимпийской программы, и вновь она появилась лишь на Играх XVII Олимпиады, в 1960 году. Кто ж тогда знал, что пройдет еще несколько десятков лет, и женщины вполне официально наравне с мужчинами станут бегать даже марафон.