Во время сессии МОК, проходившей в Лондоне, было принято предложение американцев провести III зимние Олимпийские игры в маленьком городке Лейк-Плэсиде, расположенном на границе США и Канады над двумя сверкающими озерами. Лейк-Плэсид, в переводе с английского «Тихое озеро», окаймляет густой сосновый лес Адирондака на высоте 568 метров над уровнем моря. Эту маленькую заброшенную деревеньку, каких много было в те годы в Америке, с трудом можно было представить столицей мирового зимнего спорта. Но вот уже несколько лет эта деревенька, население которой насчитывало меньше трех тысяч человек, была новым модным зимним курортом.

Зимний отдых в 1932 году – в основном бег на лыжах и в меньшей степени прыжки с трамплина – был привилегией немногих состоятельных поборников активной жизни. Горнолыжный спорт, каким мы знаем его сегодня, не существовал: различные подъемники крупных лыжных курортов были сооружены на несколько лет позднее. Бобслей в США должен был подождать со своим появлением, пока в 1932 году построили первую американскую бобслейную трассу. Фигурное катание было дорогим хобби, неизвестным широкой американской публике, а бег на коньках был ограничен Лейк-Плэсидом и несколькими другими центрами зимнего спорта, размещенными в северных районах страны.

Как Лейк-Плэсид стал зимним курортом? Рассказывают, что первый толчок дал Клуб Лейк-Плэсида, который возник в 1890 году как летнее пристанище для верхушки американского общества. Основатель Клуба Мелвил Дьюи решил в 1904 году превратить Клуб в круглогодичное место развлечений. Привезя из Норвегии 40 пар деревянных лыж, он ввел обязательные для членов Клуба оздоровительные лыжные кроссы, катание на санях и коньках.

Время с 1904 года до Великой депрессии в тридцатых годах было золотой эрой для Лейк-Плэсида и его знаменитого Клуба. Это была эпоха сооружения больших отелей и выколачивания баснословных прибылей. Клуб имел собственное почтовое отделение, пожарную команду и даже свою собственную службу безопасности. Члены Клуба, приезжавшие на отдых, выходили из поезда на местной станции и пересаживались на клубный паровик для короткой поездки в главный корпус, где они располагались в просторных номерах со всеми удобствами и даже с камином.

Длинное ленивое лето заполнялось игрой в гольф, теннис, бридж или крокет днем и элегантными котильонами и концертами на открытом воздухе – вечером. Зимой занимались лыжами, коньками, санным спортом и – в качестве нововведения – лыжной буксировкой: это когда лыжник пассивно тянулся по снегу и льду за добронравной гужевой лошадью. Среди наиболее популярных развлечений были «индейские костры», во время которых члены Клуба, одетые в сложные костюмы индейцев, воспроизводили ирокезские ритуалы, завершавшиеся разведением огромного костра, освещавшего значительную часть городка.

Клуб помог определить характер Лейк-Плэсида. Приезжие должны были пробудить городок, и они пробудили его с изяществом. Лейк-Плэсид считался местом простых забав – по контрасту с такими показными курортами, как Ньюпорт или Палм-Бич.

«Миллионеры здесь были тихими, – вспоминал постоянный посетитель этих мест. – Они жили просто и носили старую одежду. Их жены часто выглядели как кухарки. Если член Клуба привозил сюда своего дворецкого, над ним смеялись. Лейк-Плэсид был изысканным городком, судя по тем колоссальным суммам, которые здесь расходовались, но он был как бы наивен, может быть, скорее даже бесхитростен».

Жители Лейк-Плэсида, многие из которых работали в Клубе, заразились от его членов любовью к зимнему спорту. Озеро Миррор-Лейк, замерзавшее каждую зиму, было идеальной ареной для катания на коньках, и мальчишки Лейк-Плэсида буквально дневали и ночевали на этом озере.

«Вы не представляете той мании катания на коньках, какая была здесь тогда, – вспоминает старожил. – По субботам зимой все магазины закрывались после полудня, потому что устраивались соревнования. Приходили все. На льду устанавливались большие трибуны. Просто удивительно, что лед не проламывался».

В конце зимы ребятам, набравшим наибольшее число очков, торжественно вручались призы.

Обращаясь к Международному олимпийскому комитету с заявкой на право проведения в 1932 году зимних Игр, делегация Лейк-Плэсида была особенно уверена в своем превосходстве по одному из наиболее тревожных пунктов: «Климат Лейк-Плэсида зимой необычайно устойчив, – заявили делегаты. – Редко возникает необходимость перенести соревнования даже на один день». Это было особенно важно, потому что уже дважды погода преподнесла сюрприз организаторам и участникам Белых Олимпиад. В Шамони ливень обрушился на спортсменов, а в Санкт-Морице теплый ветер растопил снег и лед.

Но в январе 1932 года, когда практически уже заканчивалась подготовка к Играм и до церемонии открытия оставались какие-нибудь две недели, погода вдруг стала абсолютно ненадежной. Тот январь был наиболее теплым в штате Нью-Йорк за 147 лет, в течение которых служба погоды вела наблюдения. Еще 25 января, когда десятки участников уже появились в городке и до открытия Игр оставалось всего десять дней, холмы вокруг лейк-плэсидского плато все еще не были покрыты снегом. Пришлось свозить снег на лыжню из районов, расположенных значительно выше. И потянулись с севера вереницы специальных поездов с контейнерами, забитыми снегом. Был создан настоящий транспортер на время проведения лыжных состязаний. Огромное количество рабочих таскали снег на трассу.

Другим тревожным фактором, повлиявшим на проведение Игр, было действие мирового кризиса, сократившего количество участников и зрителей. Стоимость проезда поднялась настолько, что большинство европейских команд вынуждены были приехать далеко не полными составами, а некоторые не приехали вообще. Окончательный список участников включал представителей только 16 стран, помимо США. В соревнованиях приняли участие всего 252 человека, причем США и Канада, для которых Игры были, по существу, «домашним соревнованием», были представлены 150 спортсменами. В то же время из стран, где зимние виды спорта были очень популярны, в Лейк-Плэсид приехали немногочисленные делегации. Например, команда Швеции состояла из 12 человек, а Финляндии – из семи. Ряд команд, в том числе Румынии, Венгрии, Польши и Бельгии, состязались только в одном или двух видах.

В течение всего января европейские команды приплывали в гавань Нью-Йорка на крупнейших судах того времени. Спортивные репортеры были особенно удивлены тем фактом, что многие команды привезли с собой поваров и запасы продуктов. Финны, прибывшие на «Беренгарии» 13 января, были нагружены ящиками с ржаным хлебом, мясными консервами и сыром. «Финская национальная диета», – поясняла газета. Норвежцы, приплывшие на «Европе», жаловались, что неспокойное море не позволило им делать на борту гимнастику, что может сказаться на их спортивной форме. Итальянцы с «Конте Бианкомано» возбужденно выясняли, как в Лейк-Плэсиде со снегом. Любимцами прессы сразу стала пара маленьких одиннадцатилетних фигуристов из Британии – самых юных участников Белой Олимпиады.

Наибольшее волнение в Лейк-Плэсиде вызвало прибытие 26 января океанского лайнера «Иль де Франс». Пассажиром на французском пароходе была знаменитая олимпийская чемпионка Соня Хени, похожая на куклу норвежская фигуристка. Она приехала защищать свой титул, который завоевала в 1928 году. 19-летняя блондинка пленила представителей прессы еще до того, как ступила на американскую землю. «Соня спорхнула с «Иль де Франс», – восхищался один корреспондент, – с той же зефирной грацией, с какой она скользила по льду на всех мировых чемпионатах по фигурному катанию».