За ней из убежища выполз Арнольд. Что-то нечленораздельно пробормотав, он принялся снимать ладонью капли с каменной плиты и отправлять их в рот.

– Арнольд, – спросила Лиза, – а ты стал бы в нас стрелять, если бы приказал Серебренцев?

– Угу, – ответил Арнольд, старательно смачивая ладонь.

– И тебе нас не было бы жалко?

Арнольд застыл, задумался, вода закапала с ладони.

– Неужели сейчас, в наше время, можно вот так убивать людей? Ради чего? Ты же был сам примером для нас, школьников. У тебя же всё было – папа, мама.

– Папа, мама, – вдруг вздохнул он. – Если мы здесь погибнем, то я их не увижу. – И снова принялся собирать капли росы.

– Ты только сейчас об этом подумал? – уточнила Лиза. – Я вот постоянно о маме и папе думаю.

– Я тоже, – пробасил Арнольд. – Это всё Серебренцев.

– Ты так говоришь о нём, будто сам ничего и не решал. Вот дядя Саша – он ради нас с Жанной может эту гору свернуть, и Жанна тоже ради меня и дяди Саши. Потому что у них человеческие сердца, и они в экспедицию готовились ради науки и людей. А ты – ради золотого камня! Даже в Боббе больше человеческого, хотя вместо сердца у него чипы и микросхемы. Эх…

Арнольд притворился, что слишком занят. А робот услышал своё имя и подъехал поближе.

– Опасность девять баллов, – сообщил он.

– Ты слышишь сигналы челнока? – спросила Лиза.

– Постоянно принимаю сигналы, – ответил Боббе. – Далеко.

Лиза порывисто обняла мокрого от росы робота. Конечно, его корпус теперь был поцарапан кремнёвыми ножами, под светодиоды во время разборки набилась пыль, а металлический край манипулятора был сколот ударом об острый камень. Но всё равно он был таким милым и домашним…

– Сфотографируй меня, – попросила Лиза. – Когда вернёмся, я всем одноклассникам покажу. На вершине Уральских гор в далёком пермском периоде.

Боббе сделал снимок, и тут же послышалось ворчание и покашливание проснувшегося Бена.

Долго рассиживаться не стали: холодно, к тому же поднимался ветер, потому, быстро собрав пожитки, пошли дальше.

– Чем ниже будем спускаться, тем теплее станет, – сказал Бен. – А уж внизу, милейшие мои, окажемся как в бане.

Однако теплее ничуть не становилось. Они всё так же, держась за верёвку, петляли между камнями, обходили особенно крутые участки. И всё равно поскальзывались на россыпях камней и падали. Ещё приходилось чаще останавливаться в тех местах, где была хоть какая-то защита от ветра. Высота и голод делали своё дело. Хорошо, что по пути им встретился ручей. Они жадно напились и наполнили водой бурдюк.

– Эх, а у меня в комнате кексики с морошкой меня ждут, – мечтательно сказал дядя Саша, утирая рот. – Прямо как Бена – его печенье на станции. Сейчас бы их сюда.

– Ой, а я их съела, – призналась Лиза. – Когда с одноклассниками переписывалась. Задумалась…

– Вернёмся, новые испечёшь, – успокоил её дядя Саша и, заметив, какими голодными глазами смотрит на него Арнольд, добавил: – И тебя угостит.

– А мы точно вернёмся? – шёпотом спросила Лиза. – Мы же не напрасно идём? Было бы очень обидно, если всё впустую.

– Я тебе обещаю, что вернёмся. Веришь?

– Да, ты обещал, что любой школьник сможет на экскурсию к динозаврам съездить. И вот случилось.

– Я бы предпочёл, чтобы это произошло в отдалённом будущем.

– Я бы предпочла, чтобы на два дня позже, – сказала Лиза. – И я не пропустила бы выступление.

Дядя Саша улыбнулся и кивнул – мол, сожалею, что так вышло, но будут ещё в твоей жизни поэтические вечера и выступления со сцены. А тут и Бен дёрнул за верёвку, и они двинулись дальше.

– Тучи поднимаются, – сказал встревоженно Бен, когда они преодолели очередные двести метров до следующей скалы. – Мы идём им навстречу.

– Дождевые? – всматриваясь в плотные облака под ногами, уточнил дядя Саша.

Бен ничего не ответил, а зашагал дальше.

Вскоре тучи поймали их, обступив со всех сторон. Сначала налетел холодный ветер и ударили частички льда. Потом всё вокруг померкло, и из ощущений остались только шум ветра и хлещущий очень мелкий дождь. Нестерпимым холодом сжало тело. Под ногами всё осклизло, верёвка набухла от влаги, и теперь Лизе казалось, что её просто тащит вниз. Словно они катятся в очень глубокую трещину и не могут остановиться. Дышалось тяжело, приходилось прилагать усилия, чтобы выдохнуть. Ноги, как и вчера, окаменели и отказывались шагать. Лиза едва удерживалась, чтобы не упасть на колени.

Прибежал дядя Саша и приказал идти за его спиной. Так ветер уже не сдувал Лизу, но всё равно двигались совсем медленно. А потом из темноты и ветра донёсся крик Жанны: «Арнольд упал!»

– Я сейчас, стой здесь! – крикнул дядя Саша и, преодолевая сопротивление ветра, ушёл в темноту.

Настали долгие мучительные минуты одиночества среди буйства ветра. Казалось, что все уже бросили верёвку и ушли. «Не может такого быть! – внушала себе Лиза. – Сейчас кто-нибудь придёт». И действительно, к Лизе подбежала Жанна и ухватила её за руку. Ладонь Жанны была ледяной. Всё стало понятно. Они уже никуда не придут. Их борьба закончится здесь, и останется только Боббе. Но без людей он не сможет ничего сделать, он хоть и сильный, и верный, и умный, но несамостоятельный. Он останется стоять тут, среди их костей, белым металлическим памятником человеческих надежд. А потом его найдёт следующая экспедиция.

– Ты как? – пыталась перекричать ветер Жанна. – Арнольд поднялся.

Лиза ничего не смогла ответить: зубы стучали, а плечи раз за разом вздрагивали от холода. Но Жанна, встретившись с ней взглядом, перепугалась.

– Лиза, сейчас мы тебя понесём! Жди здесь! – выкрикнула Жанна и побежала в темноту.

«Нужно идти за ней, – устало подумала Лиза. – Нужно идти, иначе я сейчас замёрзну».

Она сделала шаг и, не успев понять, что совершила ошибку, поскользнулась, мокрая верёвка выскочила из рук, и девочка покатилась вниз. Кажется, ей всё же удалось взвизгнуть. И тут перед глазами показалось то самое из её видения во время полёта в облаке – чёрное, приближающееся и очень опасное нечто. Не в силах остановиться, она ударилась об это неведомое и провалилась внутрь черноты.

Луч солнца пробился сквозь ресницы. Лиза разлепила веки и тут же зажмурилась: слишком уж ярким был свет. Рукой машинально прикрылась от солнца и снова открыла глаза.

Где-то рядом монотонно шумел водный поток. Совсем близко послышалось знакомое «бип-бип».

– Лиза! Жива! – раздался крик Жанны.

Лицо Жанны, заплаканное, с красным носом и тёмными кругами под глазами, немедленно возникло в залитом солнцем пространстве. В волосах её играл солнечный свет, превращая рыжую шевелюру в нимб.