— Если он вернется или вы узнаете какие-нибудь новости о нем, немедленно мне сообщите, — сдержанно сказал он. — Я должен это знать.

Блэкмер оставил аббатство, бормоча себе под нос какие-то ругательства. Его проклятый пациент может быть в любом уголке Англии. И один только Бог знает, что с ним происходит. Чувствует он себя, вероятно, достаточно сносно, но его самочувствие может в любой миг измениться.

Доехав до дома, Блэкмер удалился в свой кабинет и стал там расхаживать взад и вперед, ломая голову, что же ему делать. Обслуживающий персонал Ашбертона, по-видимому, не захочет делать ничего, что могло бы не понравиться их хозяину, и все же надо что-то предпринять. Ведь только он один знает, чем объясняется внезапный отъезд герцога.

Логичнее всего было бы написать брату Ашбертона, живущему в Уэльсе. Кстати, вполне вероятно, что герцог находится именно там, ищет сочувствия и готовит брата к вступлению в права наследника. Блэкмер был лишь поверхностно знаком с лордом Майклом Кеньоном, но и этого оказалось достаточно, чтобы убедиться: Майкл — человек очень суровый, иметь с ним дело опасно; если его предупредить, неизвестно, что он предпримет. Возможно, обрадуется, узнав, что скоро станет наследником. Но может случиться и так, что он гневно обрушится на непрошеного вестника, то бить на самого герцогского врача. Возможно, он даже… Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

Но никакого выбора не было. Еще раз выругавшись, доктор уселся за письменный стол и, тщательно подбирая каждое слово, написал письмо лорду Майклу Кеньону.

Внимательно осмотрев копошащихся в небольшом театре людей, Розалинда наконец увидела Стивена.

— Стивен, не поможете мне перенести эти декорации?

— С удовольствием. — Подойдя к Розалинде, он поднял ложное окно с пола. — Куда его поставить?

— Сюда, пожалуйста. Как раз на то место, где спит Алоизий. Он обычно устраивается там, где всем будет мешать.

Розалинда с незаметной улыбкой наблюдала, как Стивен уговаривает овчарку покинуть нагретое место. Она вдруг припомнила арабскую поговорку: «Если верблюд сунул нос в шатер, скоро он окажется там весь». Конечно, не очень-то тактично сравнивать аристократический нос Стивена с носом верблюда, однако всего за одну неделю он оказался полноправным членом труппы Фицджералда. Он помогал устанавливать декорации, а это была довольно тяжелая работа, правил фургоном, когда они переезжали, исполнял мелкие эпизодические роли и учил Брайана латыни, когда Томас был слишком занят.

Голова его полностью зажила, поэтому Розалинда решила, что он остался только потому, что ему нравится их жизнь. Во всяком случае, его настроение за это время заметно улучшилось.

Она часто с жгучим томлением вспоминала о том необыкновенном поцелуе, которым они обменялись. Но по молчаливому уговору они избегали оставаться наедине. Однако их неудержимо тянуло друг к другу, и, прислушиваясь к оживленным разговорам, которые вели между собой члены труппы, оба старательно подавляли взаимное физическое влечение.

Когда он выполнил все, что ему поручили, она не могла не задуматься: надолго ли еще он останется. Но спросить не решилась. Испытывала суеверный страх, что открытый разговор на эту тему может побудить его вернуться к обычной для него жизни. Конечно, этот день настанет и, вероятно, довольно скоро. Но сама она не станет торопить события.

— Требуется ли сделать что-нибудь еще, мадам распорядитель?

Она внимательно оглядела все кругом, включая скамьи, лампы освещения и декорации.

— Как будто бы все в порядке. Это одна из тех постановок, к которым легче всего подготовиться. Он потрепал Алоизия за уши.

— И что сегодня идет?

— «Изабелла, или Роковая женитьба». Это необыкновенно волнующая трагедия о преданном простодушии и жестокой смерти. — Розалинда рассмеялась. — Одна из лучших ролей моей матери, она заставляет всех женщин рыдать от сострадания. Впервые в роли Изабеллы я увидела ее здесь, в Уиткоме. Мне было тогда лет пять, и я с криком выбежала на сцепу, потому что думала, будто она и в самом деле умирает. Публика была в восторге. По общему требованию мы всегда играем здесь «Изабеллу».

— Вы рассказываете это как анекдотический случай, — сказал он, подняв темные брови. — Но я представляю себе, что чувствовала бедная маленькая девочка.

Она вдруг замерла: его слова вновь пробудили испытанное тогда волнение. Похолодев, она положила руку на грудь и на какой-то миг вернулась в прошлое. Вот ее любимая приемная мать лежит на смертном ложе, а она… она чувствует невыразимую боль и ужас.

Стивен, встревоженный видом Розалинды, схватил ее за руку.

— Что с вами?

Возращенная этими словами к действительности, она принужденно рассмеялась.

— Странно. Я как будто заново пережила все случившееся. Глупо, не правда ли?

— Совсем нет, — спокойно проговорил он. — Вы потеряли свою родную мать. Представляю себе, какой ужас вы должны были испытать, представив себе, что и ваша приемная мать умерла. Впечатление, вероятно, было такое, будто наступил конец света.

— Для меня это и в самом деле был конец света. — В глубине ее души зашевелилось что-то ужасное, темное. Смерть матери. Конец света.

Вздрогнув, она отмела так и не облекшуюся в определенную оболочку мысль. Место ей среди теней, а не на свету. Странно, что Стивен в отличие от нее сразу же заметил связь между двумя событиями. Впрочем, это легко объяснимо: просто она старалась не вспоминать о своей жизни до того, как ее удочерили Фицджералды.

Он ласково пожал ее руку.

— Вы никогда не пытались вспомнить, как выглядела ваша родная мать?

— Иногда пыталась. Без всякого успеха. Но Мария говорит, что моя мать, по всей видимости, была достойной женщиной: для маленькой девочки у меня были очень хорошие манеры. — Взволнованная этим разговором, Розалинда оглядела театр. — Странно, что нет Эдмунда. Мы должны были с ним порепетировать, потому что давно не играли эту пьесу.

Чувствуя, что его собеседница хочет переменить разговор, Стивен убрал руку.

— Как она называется?

— «Неверный возлюбленный». Это глуповатый фарс, который разыгрывается в спальне. Приятная перемена после мелодрамы «Изабелла». — Увидев, что отец беспокойно расхаживает перед входом в театр, она нахмурилась. — Папа недоволен отсутствием Эдмунда.

Через миг-другой Томас хлопнул пачкой бумаг по ладони, резко повернулся и подошел к сцене.

— Стивен, я хочу, чтобы вы сыграли роль подлого любовника в дополнительной пьесе. Вам почти не придется ничего говорить: надо только при низменном характере соблюдать благородный вид и еще по ошибке переспать с другой женщиной.

— Простите, я не расслышал? — удивленно произнес Стивен.

Розалинда рассмеялась. Выражение его лица показалось ей очень забавным.