«Потом опущу, – мысленно решил он. – Главное – в горячке не перепутать, куда крутить рукоятку. Так, левая рука: вверх – на себя по часовой стрелке, от себя – это вниз. Ещё раз. На себя – вверх, от себя – вниз». С правой рукой вправо – влево было проще.

– Всем внимание! – взволнованно прохрипел ротный. Секундная пауза. – Огонь!

Ефимов, почти не задумываясь, нажал спусковой крючок. Старт, ракета слегка клюнула вниз, затем взвилась вверх и, ведомая рукой оператора, устремилась к цели. Секунды, в течение которых всё внимание сосредоточилось на удаляющейся точке и движущейся по шоссе технике.

Видимо, кто-то в колонне заметил старт ПТУРов, пара машин вильнула в сторону, но поздно – большинство ракет уже достигло своих целей. Где-то взметнулось пламя, где-то вспухло черное облако детонировавшего боекомплекта. Недостаток практики сказался на точности – выбранный Ефимовым в качестве цели «Абрамс» встал с перебитой гусеницей. Левее горел костёр подбитого Фёдором БТРа.

– ПТУР! – рявкнул прапорщик на своего второго номера и, дождавшись, когда ПУ окажется заряженной, взвёл механизм пуска. Через мгновение ракета ушла к цели. Попасть в застывшую в неподвижности махину танка труда не составило. «Абрамс» зачадил густым дымом.

– ПТУР! – вновь подал команду Ефимов. Он помнил приказ ротного, следовало бы уходить, пока противник не открыл ответный огонь, но не зря же он брал с собой четыре ракеты. К тому же кто-нибудь наверняка ещё не отстрелял и двух. Третья ракета поразила рванувшуюся к холмам или просто свернувшую с дороги (поди разбери) «шестьдесятчетвёрку». На этот раз второй номер команды не дожидался – ПТУР встал на своё место почти одновременно с разрывом на танковой броне. Пытающуюся уйти БМП Ефимов достал на пределе видимости.

– Отход, отход! – Ротный орал так, словно говорил не по радиостанции, а отдавал команду голосом.

На холмах начали рваться снаряды. Пока ещё выпущенные неприцельно – наобум. Но уже кто-то в эфире сообщил о близком разрыве.

– Уходим! – Ефимов подхватил станок и, подгоняя напарника, побежал под защиту земляного гребня.

Они успели добежать и укрыться в ведущей к линии соприкосновения посадке и даже пройти по ней с полкилометра, когда на один из холмов, сумев преодолеть крутизну склона, вползла БМП. Не видя противника, наводчик-оператор завертел стволом пушки. Наконец приняв решение, начал поливать пространство перед собой из пулемёта. Одна из очередей прошлась по посадке. Защёлкало по веткам.

Бежавший впереди Прошкина Степанов Илья словно споткнулся. Упал, покатившись по земле, но сразу поднялся и побежал дальше. Прошкин вначале не придал этому значения, но, продираясь сквозь заросли кустарника, отодвигая ветку, вдруг почувствовал на пальцах липкую влагу. Взгляд мельком, и сразу острое желание выругаться – на пальцах отчётливый цвет красного.

– Илья, – он догнал тяжело дышавшего Степанова, – ты ранен?

– Царапина, – отмахнулся тот.

– Покажи, – не отставал Виктор.

– Да царапина, говорю, – заверил рядовой, но серый цвет его лица говорил об обратном.

– А ну живо садись, – одернул его Прошкин и, схватив радиостанцию, доложил, не обращаясь ни к кому конкретно: – У меня «трёхсотый».

– Чёрт! – выругался опасавшийся преследования ротный. Хотя разведчики и перевалили очередной холм, на время став недосягаемыми для снарядов противника, опасность перехвата по-прежнему сохранялась. По счастью, им оставалось пройти совсем немного до рубежа, на котором ждали машины и готовые к бою установки ПТРКа. – Всем стоять. Раненого в голову колонны.

– Дай гляну. – Прошкин расстегнул на Илье разгрузку и, не мешкая, ножом вспорол окровавленный маскхалат. Пуля ударила в бок. Выходного отверстия не было. Рана почти не кровоточила. – Обопрись о меня, – потребовал Виктор.

– Да ну, на фиг. – Степанов отрицательно мотнул головой, качнулся и вдруг начал терять сознание.

– Чтоб тебя! – Прошкин бросил пусковую установку, ухватил оседающего Илью, взвалил его на плечо и побежал. – Терпи, терпи! – только и твердил он, пока обгонял остановившихся товарищей. Оказавшись подле ротного, он опустил раненого на землю и обессиленно опустился рядом. Степанова тут же подхватили другие и понесли дальше.

– Некогда рассиживаться!

Рык майора поднял Виктора на ноги. Сумасшедшая гонка продолжилась. Перескочив очередной овраг, спецназовцы оказались на околице разрушенного посёлка. Тут же из его развалин на полном ходу выскочили бронированные «Уралы», следом за ними БТРы сопровождения.

– К машинам!

Команда заставила отставших бежать быстрее.

– Проверить наличие людей! Оружия!

– Я свой станок оставил, – выдохнул остановившийся подле ротного Прошкин.

– И мать его за ногу! – только и махнул рукой Кречетов: – Что с раненым?

Ответа не было долгие секунды, наконец рядом оказался сержант Липов, разведчик – санитар второй группы. Он был так же бледен, как до этого Степанов. Его левая щека дёргалась. Он выдохнул только одно слово:

– «Двухсотый».

– Точно «двухсотый»? – переспросил Кречетов, будто действительно надеялся на ошибку санитара.

– Точно, – подтвердил Липов.

Ротный больше ничего спрашивать не стал, сейчас его больше заботило – успеет он увезти остальных или нет.

– Люди все? – гаркнул Кречетов в микрофон рации. – Где доклад?

– Первая все, – отозвался Масляков.

– Все, – проорал Майер.

– Все…

– На месте…

«Все», – Кречетов бросил взгляд на горизонт и отрывисто бросил:

– Трогаем! – шагнул к открытой дверце машины и едва не врезался в замершего в неподвижности Липова. – А ты что стоишь? В машину, живо!

Тот дернулся к заднему борту, но ротный, ухватив его за рукав, потянул к себе:

– Да в кабину! Давай, лезь! – И замахал руками, торопя водителей: – Поехали, поехали! – Сам толкнул на сиденье санитара, прыгнул следом, громко скомандовал: – Газу!

Водитель уже включил скорость, оставалось только нажать акселератор, отпустить сцепление. «Урал», набирая скорость, понесся по бездорожью.

За спиной, по покинутому селению ударила вызванная укропами артуха. Грохот оказался настолько сильным, что водитель вздрогнул и резко крутанул руль, машину бросило на обочину. Она качнулась и, с трудом выровнявшись, помчалась дальше.

– Угробить нас всех захотел? – прорычал ротный.

Водитель инстинктивно втянул голову в плечи, словно ожидая удара.

– Не дёргайся, – успокоил его Кречетов, – на дорогу смотри.

Водитель сжал руль и вдавил педаль газа. Канонада за спиной продолжалась, но арткорректировщик либо не видел уходящую колонну, либо его корректировки запаздывали – звуки разрывов начали удаляться. Вскоре колонна миновала ополченческий ротный опорный пункт и, не останавливаясь, покатила дальше. До базы временного местонахождения оставалось всего ничего.