Утро второго дня Рождества выдалось серым, небо затянули облака. Но, если верить прогнозу, дождь ожидался лишь к вечеру. Хорошая весть для бамфордских охотников, подумала Мередит, выуживая из кастрюльки сваренное яйцо. Наверное, сегодня стоять на рыночной площади будет холодно. Надо надеть толстый свитер.

Спала она долго. Ничего удивительного, ведь накануне у Данби они съели столько жирного и столько выпили… Скорее всего, охотники соберутся только в двенадцатом часу. Мередит посмотрела на свои наручные часики. Двадцать минут одиннадцатого. Времени еще достаточно.

Она приехала в Бамфорд в самом начале двенадцатого и оставила машину на почти пустой стоянке за супермаркетом. Внутри магазина сиротливо белели опустошенные стеллажи, хотя витрины по-прежнему украшали объявления о рождественских распродажах.

Сунув руки в карманы, Мередит решительно зашагала к рыночной площади. Там уже собралась плотная толпа. В центре ее виднелись всадники на нарядных конях. По такому торжественному случаю лошадям заплели гривы. Нарядными были даже два довольно сердитых с виду пегих пони, на которых восседали одинаково серьезные маленькие девочки. Зеваки глазели на охотников и весело переговаривались. Гончие сновали по всей площади, путаясь под ногами у зрителей и под копытами у лошадей. Время от времени то та, то другая собака скрывалась за углом, видимо разнюхав там что-то интересное. Может, рассчитывала найти лису возле аптеки? Доезжачий, невысокий и жилистый человечек с суровым лицом, отрывисто отдавал команду, и собака, поджав хвост, возвращалась на площадь. Тогда доезжачий хватал беглянку и тащил поближе к остальным. Правда, собаки почти сразу снова разбегались. Одна вприпрыжку добежала до Мередит; казалось, она ухмыляется. От гончей несло псиной; конечно, она ведь содержалась на псарне, а не была чьей-то избалованной домашней любимицей.

Мередит услышала, как ее окликают, и обернулась. С другого конца площади ей махал Алан Маркби. На нем был знакомый старый зеленый дождевик. Рядом с ним стоял еще один человек, крепкий и дородный, в полупальто из плотной грубошерстной ткани с капюшоном. Маркби представил Мередит своего знакомого:

— Джек Прингл, местный врач.

— Здравствуйте, мисс Митчелл, — сказал Прингл. — Насколько мне известно, вы живете в Пакс-Коммон, в доме Расселов. Раньше у нас с Питером была общая практика. Сейчас он выполняет свой долг в пустыне, под палящим солнцем. Дом у него славный, но Пакс-Коммон — настоящая глушь. На мой вкус, деревушка слишком далека от цивилизации. А вы как переносите уединение? Оно вам не в тягость?

— Да нет. — Мередит пожала протянутую руку с большими, сильными пальцами. — Мне там уже нравится. Правда, сразу после праздников придется каждый день ездить в Лондон и обратно.

Прингл сочувственно осклабился и, кивнув в сторону всадников, спросил:

— Что вы думаете о наших охотниках?

— Все немного не так, как я себе представляла. Не так церемонно и официально.

— Да, наше охотничье общество — не какой-нибудь аристократический клуб «Куорн». Бамфордское охотничье общество еле-еле выживает. Недавно едва не распалось. Прокорм гончих собак стоит целое состояние, да и содержать в наши дни лошадь — занятие не из дешевых. Я тоже раньше был охотником, но потом вышел из общества. В данный момент им везет: в наших краях стали селиться богатые люди, которые интересуются парфорсной охотой.

— Вы имеете в виду Руперта Грина? — уточнил Маркби.

Прингл расплылся в улыбке:

— О да, именно его — нашего плейбоя. Имейте в виду, Руперт Грин — яркая личность. И характер у него сильный. Он, конечно, не самый лучший наездник, но в седле держится уверенно, и конь у него ухоженный. Вот что главное для настоящего охотника! И все-таки Грин гораздо лучше чувствует себя в спортивных машинах, чем верхом на коне. Думаю, он решил во что бы то ни стало стать настоящим сельским аристократом!

— Который из них Грин? — спросила Мередит, оглядываясь.

— Вон тот, — показал Маркби, тронув ее за локоть.

Двое всадников остановились на краю площади; им, видимо, не хотелось мешаться с толпой. Оба выглядели безупречно: в цилиндрах, в начищенных до блеска ботфортах.

— Грин — тот, что слева, — пояснил Маркби. — Он крупный лондонский финансист. С год назад купил старое поместье и с наслаждением изображает из себя землевладельца.

Мередит переключила внимание на остальных — охотников и зрителей. Вдруг она заметила в толпе знакомое лицо. Джеффри Хейнс! Он стоял на противоположном конце площади, как всегда, мрачный, сунув руки в карманы плаща и бросая свирепые взгляды на наглецов, которые отважились встать впереди него. Значит, Хейнсы ездили к дочери всего на один день. Короткие вышли праздники! Интересно, почему? То ли самому Джеффри не терпелось вернуться в уединение Пакс-Коммон, то ли дочери и ее мужу одного дня в обществе Джеффри оказалось более чем достаточно. Бедняжки Люси не было видно. Может, она осталась у дочери и наслаждается общением с внуками. Правда, Джеффри не похож на человека, способного одобрять независимые поступки жены. Он наверняка потащил несчастную с собой.

Внимание Мередит привлек цокот копыт; к ним подъехал всадник на сером коне. Всадник наклонился и пожал руки Маркби и Принглу.

— Доброе утро, Том, — сказал Маркби. — Ну как, все спокойно? Больше происшествий не было?

— Пока тихо. Правда, со вчерашнего дня пришлось установить в конюшне круглосуточное дежурство — просто так, на всякий случай. Мы дежурим посменно. Ух, попались бы мне те мерзавцы, что выпустили лошадей! Уверяю тебя, я ни перед чем не остановлюсь!

— Том Фирон, — представил своего друга детства Маркби, поворачиваясь к Мередит. — Он содержит конюшню в Пакс-Коммон.

Мередит и сама узнала и всадника, и серого коня. Конь выглядел безупречно: грива расчесана и заплетена в косички, сбруя отполирована. Оба — и конь, и всадник — были редкими красавцами. Мужественная красота Тома Фирона действительно была южного типа: из-под жесткого кепи выбивались черные кудри, лицо, видимо от постоянного пребывания на свежем воздухе, обветренное и дочерна загорелое. Мередит почувствовала на себе его оценивающий взгляд. Даже если бы Маркби не предупредил ее заранее, она бы сразу поняла: перед ней опытный ловелас. Она невольно ощетинилась, готовая тут же дать отпор.

Фирон, улыбаясь, склонился к ней с седла и протянул руку:

— Рад с вами познакомиться. Вы ведь Мередит Митчелл? Гарриет рассказывала, что вы сняли дом напротив нее. Как устроились на новом месте?

— Спасибо, хорошо.

— Заходите как-нибудь ко мне в конюшню. Я вам все покажу. А если любите верховую езду, то и подберу вам подходящую кобылку.

— Спасибо, вы очень добры. — Мередит понимала, что ее слова звучат излишне холодно, но ничего не могла с собой поделать. Если Фирон воображает, будто ее можно заманить в стойло и быстро повалить на сено, он ошибается. Стоящий рядом с ней Алан Маркби улыбался, как если бы читал ее мысли.