Я кликнула «найти» и выскочили несколько статей – одна из них датировалась вчерашним днем. Я не была уверена, стоит ли ее читать, но любопытство взяло верх, и я открыла ссылку.

– О боже! – вырвалось у меня.

Это был материал на всю полосу про гибель Клиффа. Там были упомянуты и мы с Джеком Керуаком.

– Что ж, теперь понятно, почему обо мне все уже знают. Никаких сплетен не надо. Мы с Джеком попали в прессу.

Оливер пробежал глазами статью.

– Ну, по крайней мере, там нет цитаты от Карен.

И на том спасибо.

Я закрыла статью и стала просматривать другие ссылки. Клифф упоминался в связи со сделками с недвижимостью. И довольно часто.

– Ого! Клифф, наверное, неплохое состояние себе сколотил на недвижимости, – заметил Оливер, когда мы закончили читать отчет об очередной продаже.

– Но тут не говорится ничего о его собственном бизнесе. И ни слова о Маке. Знай мы хотя бы полное имя, стало бы легче. Какое у Мака полное имя, как думаешь?

– Малколм Портер, – раздался чей-то скрипучий голос.

Мы оба завертели головами и увидели женщину в годах, которая, оказывается, располагалась на кресле прямо рядом с нами. Чуть привстав, она пристально нас разглядывала.

– Вам нужен Малколм Портер.

– ЗДРАВСТВУЙТЕ, – выдавила я из себя, когда немного отошла от шока. Встав, я подошла к ней.

– Я вас не заметила.

– Само собой. Это же библиотека. Здесь нельзя шуметь. Слышала весь ваш разговор и решила помочь. Невозможно читать, когда кто-то трещит без умолку.

– Простите, – пролепетала я, увидев у нее на коленях какой-то роман, напечатанный крупным шрифтом. – Не хотели вам мешать. Меня зовут Софи, а это мой друг Оливер.

Женщина фыркнула.

– Я знаю, кто вы. Видела ваше имя на передовице. Совсем неудивительно. Говорят же, яблоко от яблони недалеко падает.

Я нахмурилась. Что она имеет в виду? Я хотела расспросить ее, но женщина резко захлопнула книгу и подалась вперед, как будто собиралась встать. Однако вместо этого стала рыскать глазами.

– Все равно собиралась уходить, да только дочь куда-то запропастилась. Вечно она так!

Такое поведение дочери, в общем-то, нас не удивило. Эта тощая старуха – одна кожа да торчащие кости – казалась воплощением озлобленности и самодурства.

– Хотите, я помогу вам ее найти? – осторожно спросила я, надеясь хоть немного умаслить вздорную женщину.

– Нет, она вернется, – та презрительно скривилась, как будто я сморозила явную глупость. Я уже начала подумывать, что название городка намеренно вводило его гостей в заблуждение.

– Значит, вы ищете что-нибудь о Клиффе Робишо? – черные глаза женщины буквально сверлили меня насквозь. Тело ее, конечно, выглядело старым и дряхлым, но вот голова, похоже, еще работала что надо. И пусть она меня пугала, было видно, что она хотела чем-то с нами поделиться.

Я подсела к ней. Оливер остался на месте, с тревогой поглядывая на старуху.

– Да, мы как раз искали информацию о бизнесе, которым владели Клифф с Маком. Точнее, с Малколмом Портером.

Старуха кивнула и пододвинулась ко мне.

– У Клиффа и правда был бизнес с Маком. Дистрибьютор морепродуктов. Ну, знаете, такая компания, которая продает свежие морепродукты другим компаниям в этом районе. С ресторанами в Бар-Харбор бизнес шел отменно. Туристы просто помешаны на лобстерах. В итоге, втюхивая всем своих моллюсков, эти двое заработали приличные деньги.

– И что же случилось? – спросила я. – Почему они бросили такой успешный бизнес?

– Клифф был слишком жаден, – ответила женщина.

Жадный бабник. Образ обаятельного старичка Клиффа таял с каждой минутой.

– Я слышала, – она придвинулась ко мне, – они с Маком договорились, что откроют еще одну компанию чуть дальше по побережью и будут поставлять продукты в рестораны вроде Рокпорта или Камдена. Когда Мак потратил на это часть общих денег, Клифф заявил, что никогда не соглашался на сделку и Мак пытался его обокрасть. Клифф подал иск против Мака и каким-то образом выиграл. После такого их совместный бизнес был обречен, но прежде Клифф добился того, что весь бизнес перешел к нему. А затем продал одному миллионеру из Массачусетса. МАС – СА – ЧУ – СЕТ – СА! Тьфу.

Последнее слово перед недовольным фырком она произнесла так, будто именно в нем и заключалось главное прегрешение Клиффа.

Старуха вздохнула и откинулась на спинку кресла – как будто эта история забрала у нее все силы. Но тут же выпрямилась, словно обретя второе дыхание.

– Мак, по сути, остался ни с чем. Ни бизнеса, ни доли в компании, да еще и здоровенное черное пятно на репутации. Думаю, вы понимаете, что ни о какой дружбе с Клиффом и речи идти уже не могло.

Да уж, между мужчинами, похоже, не осталось ничего, кроме обиды и злобы. И похоже, вырисовывался вполне подходящий повод для Мака желать смерти Клиффу.

– Кто-то из жителей, конечно, поверил в версию событий, рассказанную Клиффом. Заливал он будь здоров. Кого угодно мог уболтать. Я дружила с его покойной матушкой. Хорошая женщина. Искренняя, честная. Она признавалась, что в детстве никогда не могла наказать Клиффа – тот умел заговорить ей зубы и всегда себя выгораживал.

Старуха покачала головой, словно показывая нам, как ужасно было воспитывать такого ребенка.

Из того, что я успела узнать, я все больше убеждалась: кто-то решил приговорить Клиффа к высшей мере наказания.

– Мам!

На террасу вошла женщина лет шестидесяти. По всей видимости, это и была пропавшая дочь; хотя, если бы я не слышала, как она окликнула старуху, никогда бы не догадалась, что они родственники. Старуха в кресле была сухой и костлявой, а дочь, напротив, имела весьма округлые формы. Она была чуть полноватой, но с довольно красивым и приветливым лицом. В молодости она, вероятно, слыла красавицей. А вот матери ее, похоже, всегда была свойственна черствость и некоторая мужеподобность.

Я вскочила и встретила ее улыбкой.

– Здравствуйте, меня зовут Софи Лафлёр.

Я протянула руку, однако вошедшая женщина замялась, как будто не желая ко мне прикасаться. Через секунду, впрочем, она все же пожала мою руку. Я была поражена, насколько грубой оказалась ее ладонь – полная противоположность внешнему ощущению мягкости. Оливер протянул руку вслед за мной – ее она пожала безо всяких колебаний.

– Я Милли Холл, а это – моя мама Элеанор.

– Ребятки расспрашивали меня об этом скверном Клиффе Робишо, – скрипучий голос матери был полон брезгливости.

– Мама, не стоит говорить о мертвых плохо, – пожурила Милли.

Элеанор издала какой-то звук и откинулась в кресло.