немецких военных и биографические данные в уголовных делах, заведенных советскими органами безопасности в послевоенный период. При всей субъективности подобных материалов некоторые выводы ученые все же сделали. Чаще всего люди шли туда за деньгами и социальными гарантиями. Работа в администрации давала стабильную зарплату, продовольственный паек, много возможностей помочь близким, а также освобождала от депортации в Германию на принудительные работы. Однако корыстными мотивами все не ограничивалось: многие жители Украины были искренне недовольны коллективизацией и другими перегибами советского режима в 1930-е годы, поэтому сразу после прихода немцев захотели поучаствовать в организации «нового порядка».

Из небытия вернулись даже царские чиновники, которые при советской власти были репрессированы или работали на мелких должностях. Например, новоиспеченный бургомистр Березовки (Одесская область) при Николае II был городским головой, бургомистр Запорожья до революции окончил университет, а при советской власти работал бухгалтером. Относительно Житомирской области историк Венди Лоуэр дала такой коллективный портрет работника администрации: старше сорока лет, уровень образования не ниже среднего, представитель среднего класса (врач, учитель, священник, бухгалтер), имеющий опыт работы на руководящих должностях[60]. Нередко именно эти кадры забрасывали вышестоящие инстанции рациональными предложениями по улучшению функционирования аппарата.

Украинки едут на работу в Германию (май 1943)

Тем не менее даже если сотрудники вспомогательной администрации стремились не только набивать карманы или прислуживать оккупантам, но и помогать соотечественникам сохранять человеческий облик, они все равно становились винтиками в политике рейха — со всеми ее преступными (уничтожение евреев) и эксплуататорскими (вывоз рабочей силы и продуктов сельского хозяйства) аспектами. Немецкие власти воспринимали администрацию рейхскомиссариата не как младших партнеров, а как проводников интересов рейха, помогающих реализовывать военные и экономические планы Германии. Местные чиновники были слишком слабы, чтобы проводить самостоятельную политику, — и при этом чем дальше, тем больше местное население возлагало на них вину за репрессивные акции полиции и вермахта.

Таким образом, было бы разумнее отказаться от термина «коллаборационизм» (сотрудничество), как оценочного и негативного, в пользу «взаимодействия». Это слово более точно отражает реалии жизни на оккупированных территориях: речь идет не о сознательной помощи врагам, а о совместной работе, обеспечивающей местному населению хотя бы минимальные гарантии выживания. И все-таки даже такое взаимодействие автоматически предполагало соучастие в преступных действиях чужой власти.

Что почитать по теме:

Berkhoff K. C. Harvest of Despair: Life and Death in Ukraine under Nazi Rule. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2004.

Local Government in Occupied Europe (1939–1945) / Edited by Bruno de Wever, Hermann van Goethem, Nico Wouters. Ghent: Academia Press, 2006.

Zakić M. The Furthest Watch of the Reich: National Socialism, Ethnic Germans, and the Occupation of the Serbian Banat, 1941–1944. University of Maryland, 2011.

5. Выбор смерти: три Ванзейские конференции и бюрократический путь к холокосту[61]

В конце января 1942 года прошла знаменитая Ванзейская конференция, третья по счету, на которой эсэсовцы и другие нацистские руководители обсудили «окончательное решение еврейского вопроса». Считается, что именно тогда нацисты отказались от плана высылки всех европейских евреев на Мадагаскар или в Сибирь и решили уничтожить 11 миллионов человек в лагерях смерти.

Прямо о газовых камерах в документах не говорится, только о «каторжных работах» и «эвакуации на восток». Однако, поскольку опыты с газом «Циклон Б» в это время уже шли в Освенциме, обвинители на Нюрнбергском процессе, а затем и историки пришли к выводу, что это — лишь дипломатические выражения, с помощью которых гитлеровцы пытались скрыть свои настоящие планы. Впрочем, как водится, все не так однозначно. История не всегда предопределена и гарантированно движется в одном направлении: в ней всегда есть развилки, остановки и, главное, конфликтующие силы, которые ищут свою выгоду и тянут развитие событий в нужном для себя направлении.

Рейнхард Гейдрих

Только недавно ученые задумались о том, кто, собственно, стоял за Ванзейской конференцией. Это был Рейнхард Гейдрих — но не как всесильный босс Главного управления имперской безопасности (РСХА), а как один из бюрократов нацистского режима, конкурирующий с другими за оптимальное решение стоящих перед рейхом задач.

И все же главный вопрос в другом: хотел ли Гейдрих уже в 1942 году замучить всех евреев в концлагерях или он стремился построить аналог сталинского ГУЛАГа, где еврейская рабочая сила будет строить экономику новой империи? Что было важнее — ликвидация европейского еврейства или сооружение германских городов и автобанов от Бельгии до Урала? И что сыграло ключевую роль в гибели миллионов евреев — немецкая исполнительность и техничность или свойственное всем бюрократам планеты желание стать первыми среди равных?

Поляки важнее евреев

На эти вопросы постарался ответить Герхард Вольф, немецкий историк нацистской политики на оккупированных территориях (ныне Вольф работает в Университете Суссекса, Великобритания)[62]. Он предлагает вернуться немного назад, в середину 1930-х годов. Евреи, как известно, считались врагом арийской Германии, отравлявшим «тело» нации. Многочисленные расовые законы и погромы вроде Хрустальной ночи «выдавливали» евреев в другие страны. Но результаты не удовлетворили нацистских бонз — слишком мало евреев уезжало, — и они перешли к жестким депортациям. Первыми жертвами новой политики стали около 800 российских евреев, которые спаслись в Германии от погромов еще до Первой мировой войны (но не получили гражданства). В 1938 году их, а также 18 тысяч польских евреев из аннексированной Австрии просто высадили на немецко-польской границе.

Польский блицкриг не был просто продолжением немецкой экспансии. Долгое время Гитлер хотел напасть на СССР вместе с Польшей, однако это щедрое предложение польское правительство отвергло. Такой поворот на 180 градусов, а потом и быстрый захват Польши, вскружил головы нацистам: они впервые задумались о немедленном перекраивании этнической карты всей Европы, о создании чисто немецкого «жизненного пространства».

Уже 21 сентября 1939 года Гейдрих наставлял айнзацгруппы: поляков и евреев надо систематически изгонять, а на их место привозить немцев из Прибалтики, СССР, Венгрии, Румынии… Одновременно был запущен план «Ниско — Люблин» (переселение польских евреев в окрестности Люблина для создания еврейской автономии под немецким контролем), и началась переброска поляков из западной Польши (переименованной в гау Данциг — Западная Пруссия) на ее восточные территории. В дома поляков заселялись прибалтийские немцы, именно поэтому поляков депортировали в гораздо больших количествах, ведь убогое жилье местных евреев немцев особо не привлекало.

Генрих Гиммлер

За этот круговорот мер отвечал лично Генрих Гиммлер, но