Джордж взял у него свечи, и доктор без колебаний погрузил руки в гроб. Он поднял какие-то обрывки истлевших тряпок, которые рассыпались в его ладонях, словно труха гнилого дерева. Последовало напряженное молчание.

— Здесь нет ни малейших признаков трупа, — прошептал Чиллингворт.

Генри издал болезненный стон.

— Доктор, вы хотите сказать, что остатки тлена в этом гробу не имеют отношения к мертвому телу?

— Мой юный друг, вы задали в спешке не совсем корректный вопрос, - ответил Чиллингворт. — И я не возьмусь судить о том, кому принадлежат эти обрывки ткани. Но одно я знаю наверняка и говорю вам без утайки - в этом гробу нет останков трупа, поскольку тело за сотню лет не может исчезнуть полностью и без остатка.

— Я вас понял, — уныло произнес Генри Баннерворт.

— Великий Боже! — воскликнул Джордж. — Разве это не новое доказательство того предположения, которое терзает наши умы? Доказательство самого ужасного суеверия, порожденного человеческим разумом.

— Похоже, что так, — печально ответил Маршдел.

— Этого я и боялся! О Господи! Неужели такое возможно? Какие же муки предполагает подобное существование!

— Мистер Чиллингворт, скажите что-нибудь, — попросил Маршдел. — Я умоляю вас, дайте нам какое-нибудь логическое объяснение!

— Даже если бы я размышлял над этим всю оставшуюся жизнь, — ответил доктор, — то вряд ли пришел бы к какому-нибудь выводу. Здесь мы имеем дело не с мнением, а с доказанным фактом.

— Значит, вы твердо уверены, что здесь нет останков Мармадюка Баннерворта? — спросил Генри.

— Да, я в этом уверен. Посмотрите сами. Свинец лишь слегка почернел. Тлен и время почти не тронули его, но в гробу нет никаких человеческих останков — ни костей, ни праха.

Они снова осмотрели гроб, и даже случайного взгляда было достаточно, чтобы подтвердить слова доктора.

— Все ясно, — сказал Генри. — Давайте покинем склеп. Друзья, я прошу вас только об одном — спрячьте этот ужасный секрет глубоко в своих сердцах.

— Он никогда не сорвется с моих губ, — заверил его Маршдел.

— И с моих тоже, можете поверить, — добавил доктор. — Я питал большие надежды на то, что это ночное турне уменьшит вашу депрессию, но оно лишь усилило те мрачные фантазии, которые овладели вами.

— О, небеса! — воскликнул Джордж. — Мистер Чиллингворт, как вы можете называть это фантазиями?

— Я имею на это полное право.

— И у вас нет никаких сомнений?

— Мой юный друг, я с самого начала говорил вам, что не верю в вашего вампира. И даже если сейчас этот мерзавец подойдет ко мне и сожмет руками мое горло, я до последней секунды буду говорить ему, что он обманщик.

— Ваш скептицизм возносится на грань упрямства.

— И гораздо дальше, если вам так угодно.

— Значит, отсутствие тела вас ни в чем не убедило? — спросил Маршдел.

— Абсолютно ни в чем.

— Тогда вы из тех людей, которые не верят в чудеса, даже увидев их собственными глазами.

— Да, я не верю в чудеса. Для признания того или иного феномена я должен найти какое-то рациональное или научное объяснение. И хочу напомнить вам, что в наш просвещенный век уже нет места таким атрибутам невежества, как чудеса, святые и пророки.

— Я не хочу говорить на эту тему — особенно в таком месте, — ответил Маршдел.

— Не надо цепляться за мораль, — возразил мистер Чиллингворт. — Мы зрелые люди и можем выражать свое мнение независимо от условий и местонахождения.

— Даже не знаю, что и думать, — сказал Генри. — Я совершенно смущен. Давайте уйдем отсюда.

Мистер Маршдел закрыл крышку гроба, и четверо мужчин направились к лестнице. Прежде чем подняться, Генри обернулся и еще раз осмотрел помещение склепа.

— Ах, если бы я мог думать, что здесь какая-то ошибка, какое-то недоразумение, — печально промолвил он. — Возможно, это дало бы покой моей душе.

— Я глубоко сожалею, что так настойчиво советовал вам совершить эту экспедицию, — сказал Маршдел. — Я надеялся, что ее результат будет более отрадным.

— И у вас имелась хорошая причина для этого, — произнес мистер Чиллингворт. — Я бы посоветовал ему то же самое. Хотя результат удивил меня. Тем не менее, я не собираюсь принимать на веру те выводы, которые вы под давлением ситуации предлагаете мне как стопроцентные доказательства.

— Я благодарен вам, друзья, — ответил Генри, — и знаю, что вы оба действовали из лучших побуждений. Но, очевидно, на меня и мою семью пало проклятие небес.

— Какая чепуха! — возмутился доктор. — За что же оно пало?

— Увы, не знаю!

— Поверьте мне, небеса не ведут себя так странно. Во-первых, они никогда никого не проклинают, а во-вторых, было бы несправедливо причинять боль тем, кто этой боли абсолютно не заслуживает.

Они поднимались по темной лестнице. Судя по опечаленным лицам Генри и Джорджа, юноши были слишком поглощены своими мыслями, чтобы поддерживать беседу. Иногда казалось, что они вообще не слышат обращенных к ним слов, особенно Джордж, — так велико было их ошеломление после ужасного и невероятного открытия. И все же, пусть пока еще неосознанно, братья чувствовали потребность найти останки Мармадюка Баннерворта, их предка, ставшего вампиром — то есть, тем загадочным созданием, которое считается многими людьми абсолютно и физически несуществующим.

Однако дело теперь принимало другой оборот. Ситуация стала более запутанной. Тела в гробу не было, и, следовательно, оно после смерти не покоилось в вечном сне, обычном для всех людей. Но где же оно находилось? Во что превратилось? Куда, при каких обстоятельствах и как оно было удалено из гроба? Неужели труп сам освободился от пут и вновь прокрался в мир, чтобы стать одним из его обитателей? Неужели живой мертвец сотню лет продлевал свое существование, питаясь кровью людей, а теперь решил навестить особняк, в котором он жил во время обычной человеческой жизни? Вот какие вопросы одолевали Генри и его брата. Ужасные и злые вопросы.

Впрочем, давайте возьмем любого трезвомыслящего и образованного человека, покажем ему все, что увидели эти юноши, дадим ту информацию, которой они обладали, и посмотрим, сможет ли его разум устоять под натиском этих доказательств и заявить: "Я не верю вашим аргументам".

Конечно, мистер Чиллингворт хитрил и попросту обманывал себя. Он ничего не оспаривал и только твердил: "Я не верю в вампиров и не желаю брать в расчет никаких доказательств". Это был единственный способ обойти такой вопрос. Но не многие могли последовать его примеру — и особенно братья Баннерворты, непосредственно вовлеченные в эту ситуацию.

Оставалось закрыть люк и завернуть винты, но Генри был настолько ошеломлен, что не смог справиться с подобной задачей, и поэтому мистер Маршдел, понимая состояние юноши, сделал все сам. Задув свечи, огорченные мужчины подошли к угловому окну и покинули церковь тем же способом, которым пробрались в нее.