Кантакузин прибыл из Азова на Дон по одним данным в январе, по другим — за две недели до масленицы, то есть в феврале 1637 года якобы по дороге в Москву и, отправив в Москву сообщение, ждал, пока за ним, как за послом, не прибудет пристав. В Россию он ехал в пятый раз, прекрасно знал, что раньше мая или начала лета пристав не прибудет. Почему не зазимовал среди своих, в Азове? Почему остался среди казаков?

Еще вопрос: как четыре кафтана поделить? Ободрать шитье и разделить между всем Войском или оставить кафтаны целыми и носить по очереди?

Скорее всего, перед нами попытка Кантакузина подкупить какую-то часть верхушки донского казачества.

Попытка своевременная. Москва капитулировала под Смоленском, прогибается перед крымчаками, спешно строит на юге укрепленную линию, отгораживается от Степи. Войско Донское, особенно низовые городки, остается без присмотра. Самое время перекупить верхушку и возглавить его.

Но Войско Донское уже пережило период, когда его можно было «перекупить». У Войска были другие планы.

Сама жизнь ставила перед донскими казаками необходимость выбора. Бесконечно разбойничать невозможно. Сообщество разрастается, становится предельно опасным. Потенциальные жертвы начинают обходить эту опасную зону десятой дорогой. На что же тогда существовать? Как правило, выбрать можно три пути: расширить ареал обитания, регулировать и регулярно сокращать количество членов сообщества, поменять «специализацию». Последнее самое трудное и реже всего встречается. Но мало ли мы знаем структур, которые из криминальных превратились в «охранные» и существуют на вполне легальные доходы? По такому пути, как мы видели, пошли многие русские «вольные казаки» после окончания Смутного времени; в реестр, объявленный польским королем, записалась значительная часть днепровских казаков, причем особенно охотно записывалась верхушка.

Есть еще один путь — криминальную зону превратить в офшорную. А дальше — чем черт не шутит. Мы же знаем, кто и как образовал на семи холмах Вечный Город. А чем донские казаки хуже?

Еще в 1635 году они, как писал Василий Сухоруков, единодушно заговорили: «Если бы государь повелел нам взять Азов, то бы не лилась кровь христианская, православные не изнемогали бы у бусурман в рабстве и нетрудно бы тогда было покорить самый Крым и ногай; хотя бы не более двух тысяч человек прибавил к нам из украинных городов только для виду, мы Азов город давно бы взяли».

Освободить православных христиан от бусурманского рабства — цель святая.

Сами казаки совершенно спокойно занимались работорговлей. Но если хочешь славы, приходится делать добрые дела. Положение обязывает.

Впрочем, слава славой, но в основе решения захватить Азов лежало желание получить базу для создания независимого государства наподобие пиратских республик, существовавших тогда по всему миру. Сколько можно жить на жалование? Пора свое дело открывать…

И толмач Буколов, бывший в то время на Дону, слышал, как казаки, отправляясь на осаду Азова, говорили: «Если к нам будет государская милость, позволит в Азов приходить к нам с Руси на житье охочим и вольным всяким людям и запасы всякие к нам привозить, то они Азов не покинут, а станут в нем жить».

Как видим, захват Азова казаками стал близкой к исполнению мечтой. Когда было принято четкое и ясное решение «промышлять Азов», источники умалчивают. По Соловьеву выходит, что казаки решились на это в конце 1636 года, но у них было мало припасов, и они направили в Москву самого Ивана Каторжного с грамотой. В грамоте говорилось, что в 1636 году казаки жалования не получили, «и мы помираем голодною смертью, наги, босы и голодны, а взять, кроме твоей государской милости, негде. Многие орды на нас похваляются, хотят под наши казачьи городки войною приходить и наши нижние казачьи городки разорить, а у нас свинцу, ядер и зелья нет»[18].

Станица Каторжного — 37 человек — отбыла с Дона 21 ноября и прибыла в Москву 20 декабря 1636 года. С собою привели четырех ногайцев, пойманных по дороге. В Москве рассказали, что по дороге дважды отбивались от татар, на Деркуле и на Айдаре, а в последний раз, 28 ноября, напали на них сто ногайцев, но донцы де их разбили и четверых в плен взяли.

На Москве ногайцев пытали и огнем стращали, выспрашивали, не пойдут ли татары весной на Русь. Ногайцы говорили, что они люди маленькие, ничего не знают, что было их 34 человека и в степи занимались они звероловством, а донцы на них напали и их четверых захватили. Что касается большой политики, то вообще-то им было известно, что у турок война с персами, и турки хотят, чтобы крымские татары приняли в этой войне участие, но крымский хан у султана «в непослушанье», и пойдет ли он на Персию, ногайцы сомневались. Конечно, не за тем крымчаки ногайцев на правый берег Дона переманивали, чтобы потом самим через весь Кавказ на Персию идти. Зато ногайцы знали, что крымские татары собираются на белгородских татар Кантимира, которые «не послушны и дани не дают». В декабре же должны были ногайцы войти в Крым…

Пока Каторжный был в Москве, от азовского «князя» туда же прибыл с грамотой некий азовец Магмет. В грамоте писалось, что султан Мурад послал к царю с грамотами Фому Кантакузина, и тот уже давно находится в Азове.

26 февраля 1637 года Каторжного отпустили из Москвы, дав ему «кормов» на два месяца и грамоту, что как только тронется лед, за Кантакузиным будет выслан приставом дворянин Степан Чириков, который привезет казакам жалование за то, чтобы казаки с азовцами помирились, приняли из Азова Кантакузина и передали Чирикову.

Не успел Каторжный далеко отъехать, как в Москву, преодолевая великие заносы, прибыла 8 марта станица Тимофея Яковлева с сообщением, что донцы приняли Кантакузина из Азова.

Яковлев, как и Каторжный, был отослан обратно на Дон, где уже во всю шли приготовления к нападению на Азов.

Иван Родионов в своем «Тихом Доне» подтверждает: «Еще с зимы 1637 года все нижние и верхние донские городки были оповещены войсковыми старейшинами, чтобы все казаки совсем готовые к походу, в полном вооружении и снаряжении по весне явились в главное войско для решения важнейшего и неотложного дела. Даже тех казаков, которые были от войска в запрещении и винах, войско в виду такого важного дела простило, обязав непременно прибыть на круг.

Несмотря на то, что цель собрания чрезвычайного войскового круга не была объявлена, все до единого донцы знали, зачем их вызывали в главное войско, и все ехали с твердым решением, воевать ненавистный Азов и, во что бы то ни стало, добыть его».

Обстоятельства благоприятствовали донцам. Турки увязли в Иране. Крымский хан Инает-Гирей переманил к себе орды Малого и Большого Ногая, усилился и перестал подчиняться Турции. Более того, в апреле он захватил Кафу и убил кафинского пашу и других турецких чиновников. Турки послали на него аккерманского владетеля Кантемира с его Белгородской ордой. Инает-Гирей велел ногайцам перекочевать в Крым, а сам с крымчаками пошел на Кантемира. Вместе с ним в ведома короля отправились пять тысяч черкас, «из грошей», и 600 реестровых.