Около полуночи, упав в кровать и прижав к себе храпящего Хуча, я позвонила Дегтяреву. Пришлось довольно долго ждать, пока он возьмет трубку.

– Опять не слышишь мобильный? – упрекнула я приятеля. – Носи его при себе в кармане.

– Ты на часы смотрела? – со стоном зевнул Александр Михайлович.

– Всего-то двенадцать, детское время, – хмыкнула я, – только не говори, что ты уже давно лег спать.

– Мой будильник показывает два, – прокряхтел Дегтярев.

– Ой! Совсем забыла, что в Москве другое время, – устыдилась я. – Спи, завтра поболтаем.

– Нет, рассказывай, коли разбудила, – заворчал толстяк. – Все равно теперь до утра промаюсь.

Я подсунула под спину подушку, взяла с тумбочки коробочку с «Макарон», поставила ее около себя на кровать и, подумав, что после разговора слопаю вкусное печенье, сообщила о своих приключениях.

– Значит, Лоретта сразу уехала, – подвел итог Дегтярев, – смылась не пойми куда, прихватив детей. А Мари нашла в шкафу прорву денег, Поль завел любовницу. Где Бритвина, Лоретта не знает, и вообще они с мужем ее никогда не видели.

– Распрекрасно мадам Эвиар знакома с Луизой-Людмилой, – вспылила я. – Лоретта хитрее обезьяны, отправила меня по ложному следу, дала доисторическую визитку акушерки, у которой, вероятно, рожала сама, наплела небылиц про владельца клуба и его жену. Пока наивная Дашенька каталась на другой конец Парижа, мадам Эвиар, схватив отпрысков, смылась. У Лоретты рыльце в пуху, иначе зачем ей в спешке покидать дом? Нет, она связана как-то с Луизой-Людмилой и может рассказать, по какой причине та оформила на время фиктивный брак с ее мужем. Думаю, лавочники проворачивают какие-то криминальные дела. Откуда у простых торговцев столько денег в тайнике?

– Может, им заплатили? – предположил полковник.

– За ударную торговлю открытками? – фыркнула я.

– Помнишь нищую пенсионерку с простой фамилией Кузнецова? – оживился приятель.

– Такую забудешь! – ответила я. – Наталья Николаевна жила на пенсию, бедно одевалась, скудно ела, не позволила себе купить новый телевизор, когда ее древний сломался, просила соседей пустить ее сериал у них посмотреть, в конце концов жители подъезда сложились и купили бедствующей старухе современный телик. А после ее смерти в старых чемоданах под кроватью нашли несколько миллионов долларов. Бабуля давала деньги в кредит под большие проценты.

Александр Михайлович повысил голос:

– Вероятно, Поль тоже чем-то таким занимается.

– Бесполезно гадать, – остановила я Дегтярева. – Попробуем подобраться к клубку с другой стороны: надо как следует порыться в прошлом Луизы Маковецкой, понять, каким образом она очутилась в Париже, найти ее подруг, родственников.

– Из последних никого нет, – перебил меня полковник. – Вскоре после похищения и убийства дочери ее мать, Ангелина Валентиновна, выбросилась из окна одной московской новостройки. Затем скончался от инфаркта отец, Сергей Петрович. У Луизы не имелось ни родных, ни двоюродных братьев и сестер. Сергей и Ангелина были единственными детьми в своих семьях. Что же касается подруг, то каких-то я опрашивал, но сейчас, спустя десять лет, не помню их имен.

– Надо поднять дело Маковецкой и еще раз его тщательно изучить, – посоветовала я. – И необходимо прошерстить биографию настоящей Людмилы Бритвиной. Ты о ней что-то узнал?

Из трубки послышался шорох, потом Дегтярев забубнил:

– Пять лет назад Людмила оформила брак с Полем Эвиаром и спешно улетела в Париж. В России она более не появлялась. Интересная деталь: Бритвина отправилась в столицу Франции двадцать первого июня рейсом в двенадцать тридцать пять, за неделю до похищения Луизы Маковецкой.

– Но мы теперь знаем, что под именем Людмилы рядом со мной в самолете сидела родная дочь Сергея Петровича, – перебила я приятеля. – Возникают вопросы: кто пять лет назад приземлился в аэрорту Шарль де Голль? Настоящая Людмила или Луиза? Ох, похоже, похищение – хорошо организованный спектакль.

– С целью выманить у Сергея Петровича Маковецкого триста тысяч долларов, – перебил меня Дегтярев. – Дочурка решила поживиться за счет родителей. Знаешь, меня тогда смутила сумма в триста тысяч баксов. Как правило, похитители не мелочатся, сразу требуют миллионы. А в случае с Маковецкой четко назвали сумму, которую глава семьи получил за полгода до похищения дочери от продажи наследства, полученного после смерти его матери: квартиры, дачи и картины. Доллары лежали в банке. Помнится, мы опросили всех, кто знал, что Сергей неожиданно разбогател, но ничего подозрительного не обнаружили. Нотариус, оформлявший последнюю волю матери Сергея Петровича, был многолетним другом семьи, учился с отцом Маковецкого в одном классе.

– Если я еще раз услышу сегодня про одноклассников, то зарыдаю, – не выдержала я.

– Не знаю, что ты имеешь против школьной дружбы, но она самая крепкая, – возмутился приятель. – А риелтор, который занимался продажей завещанной недвижимости, сын этого самого нотариуса.

– Только не говори, что он сидел с Сергеем Петровичем за одной партой, – простонала я.

– Похоже, у тебя были проблемы с общением в школьные годы, – сделал вывод Дегтярев. – И ты угадала: Алексей Николаевич Водогонов учился вместе с Сергеем Петровичем, он его старинный друг. У Водогонова успешный бизнес, он богат, в деньгах не нуждается, застроил пол-Подмосковья коттеджными поселками. Такому бизнесмену триста тысяч гринов – семечки, у него другие цифры в обороте. И Алексей лично заключал сделки о продаже наследства Сергея, ни один из его сотрудников в них не участвовал.

Я завернулась в одеяло.

– Некрасивая картина получается. Луизе на момент похищения исполнилось двадцать пять, она не маленькая девочка, которую родители не посвящают в свои дела. Девушка совершенно точно знала о наследстве, которое получил отец. Вероятно, ей требовались деньги, может, она подсела на наркотики или влюбилась в неподходящего парня, который стал использовать ее как дойную корову. Вот умница-красавица и решила проблему, изобразила из себя жертву похищения, захапала сумку с банкнотами и смылась.

– М-да… – протянул Дегтярев. – Не новая идея, я знаю о подобных случаях, но в нашем возникает масса вопросов. Первый. Луиза с паспортом на имя Бритвиной улетела еще до того, как Сергей Петрович передал деньги преступнику.

– И почему тебя это смутило? – удивилась я. – У нее явно имелся сообщник.

– И он оказался весьма расторопен, – продолжал полковник, – добыл новые документы для Маковецкой, организовал фиктивный брак с Полем Эвиаром. Нужно обладать немалыми связями и средствами, чтобы провернуть такое дело.

Я принялась фантазировать:

– Допустим, у Луизы-Людмилы был богатый любовник: олигарх, бизнесмен, политик. Он женат, вот и надумал спрятать девушку во Франции. Деньги тут вообще ни при чем, их потребовали, чтобы похищение выглядело достоверным. Организаторы спектакля знали, сколько средств у Сергея Петровича в банке, милая доченька сама помогала обмануть отца.