– Это приказ. Выполняйте!

Судебный писец ударил в колокол, что означало конец разбирательства. Рыбаки поклонились и исчезли.

Ситэл поднялся. Гвардейцы звякнули копьями.

– Я немного отдохну, – объявил он. – В мое отсутствие мой сын, Ситас, будет вершить правосудие.

Принц удивленно взглянул на отца и с низким поклоном спросил:

– Ты уверен, отец?

– А почему бы и нет? Это даст тебе представление о том, каково быть Пророком.

И монарх, отойдя к заднему краю платформы, стал наблюдать за тем, как его сын медленно усаживается в кресло судьи.

– Следующее дело! – звенящим голосом произнес Ситас.

Ситэл скрылся в складках драпировок. За занавесью у небольшого столика, уставленного едой и напитками, его ожидала жена. Белоснежная льняная занавесь отгораживала эту часть возвышения с трех сторон, а четвертая сторона выходила к храму. Перед ними вырисовывался внушительный фасад здания, колонны с вырезанными желобками и стены, украшенные темно-синим, ярко-розовым и травянисто-зеленым камнем. Над городом навис летний зной, но здесь, под балдахином, веяло прохладой.

Ниракина поднялась и отпустила мальчика-слугу, ожидавшего приказаний у стола. Затем она налила мужу нектара в высокий бокал. Ситэл взял несколько виноградин из золотой чаши и принял бокал.

– Ну как у него дела? – спросила Ниракина, указав жестом в сторону трона.

– В общем-то, хорошо. Он должен привыкнуть сам выносить решения. – Ситэл небольшими глотками пил янтарную жидкость. – Вы с Герматией сегодня были на первом представлении эпоса Элидана?

– Герматия сказалась больной, и представление отложили на завтра.

– Что с нею? – Пророк откинулся в кресле.

Ниракина помрачнела:

– Она охотнее пойдет на рынок, чем останется во дворце. Она горда и своевольна, Ситэл.

– Она знает, как привлечь к себе внимание, это уж точно, – усмехнулся муж. – Я слышал, будто народ толпами ходит за ней по улицам.

Ниракина кивнула:

– Она бросает в толпу деньги и драгоценные камни достаточно часто для того, чтобы горожане безумствовали, приветствуя ее. – Наклонившись вперед, она положила ладонь на руку мужа, державшую бокал. – Ситэл, а может быть, мы сделали неправильный выбор? Эта девушка стала причиной стольких несчастий. Как ты думаешь, все будет хорошо?

Ситэл поставил бокал на стол и взял руку жены в свою:

– Не думаю, что от причуд Герматии будет какой-то вред, Кина. Сейчас она опьянена успехом у толпы, но скоро устанет от этого и поймет, как преходяща любовь простого народа. У них с Ситасом появятся дети, это ее утихомирит, у нее будет, чем занять себя.

Ниракина попыталась улыбнуться, хотя не могла не заметить, что Пророк избегает упоминать имя Кит-Канана. У ее мужа была сильная воля, и не так-то легко было смягчить его гнев.

Площадь огласили крики. Ситэл, прихватив полную горсть винограда, предложил жене:

– Пойдем взглянем, что случилось.

Выйдя из-за занавеси, они приблизились к переднему краю платформы. Толпа на площади была разделена на две части, и в центральном проходе, между двумя рядами солдат, Ситэл и его жена увидели группу пришельцев, числом около тридцати. Все они были ранены – одних несли на носилках, другие были перевязаны запятнанными кровью бинтами. Раненые эльфы, мужчины и женщины, медленно, с трудом приблизились к подножию трона Пророка. Гвардейцы двинулись было, чтобы удержать их, но Ситас остановил солдат и разрешил просителям подойти ближе.

– Кто вы такие? – спросил он.

– Великий Пророк… – начал высокий эльф, стоявший впереди всех. Видимо, от работы на открытом воздухе лицо его было обожжено солнцем, под одеждой выступали могучие мышцы. Взлохмаченные пшеничные волосы покрывал слой копоти, правая рука почти целиком была замотана бинтами. – Великий Пророк, мы единственные оставшиеся в живых из жителей деревни Трокали. Мы прошли пешком почти две сотни миль, чтобы рассказать тебе о своих несчастьях.

– Что произошло?

– Мы вели мирную жизнь в своей деревне, Великий Пророк. Выращивали фруктовые деревья, засеивали поля и вели торговлю со всеми, кто приходил на нашу рыночную площадь. Но недавно ночью, в последнюю четверть Лунитари, в Трокали появилась банда разбойников. Они подожгли дома, вырубили наши сады, похитили наших женщин и детей.

Голос эльфа надломился. На несколько мгновений он умолк, чтобы справиться с чувствами, а затем продолжил:

– Мы не воины, Великий Пророк, но как могли попытались защитить своих детей. Мы сражались дубинами и мотыгами, а против нас шли с мечами и луками. Эти эльфы, – он указал на кучку потрепанных, измученных страдальцев, – все, кто остался в живых из двухсот жителей нашей деревни.

Ситас сошел с платформы и, спустившись по ступеням храма, оказался рядом с высоким эльфом из Трокали.

– Как твое имя? – спросил он.

– Таманьер Амбродель.

– Кто были эти негодяи, Таманьер?

Эльф печально покачал головой:

– Я не знаю этого, господин.

– Это были люди! – выкрикнула одна из женщин, с тяжелыми ожогами на лице, протискиваясь вперед через толпу. – Я их видела! – прошипела она. – Это были люди, я видела волосы на их лицах!

– Не все из них были людьми, – резко оборвал ее Таманьер и поднял изувеченную руку. – Эти раны нанес мне эльф Каганести!

– Каганести и люди в одной банде? – Ситас оцепенел.

Над толпой пронесся вздох изумления. Принц обернулся к отцу.

Ситэл поднял руки. Помощнику пришлось четыре раза ударить в колокол, прежде чем шум утих.

– Я должен уделить этому событию больше внимания, – объявил Пророк. – Мой сын останется здесь разбирать дела, а я с жителями Трокали пойду во дворец Квинари, где каждый из них даст показания.

Ситас низко поклонился отцу. Беженцы в сопровождении двенадцати воинов отправились во дворец. Больные и изувеченные передвигались медленно, с трудом, но Таманьер Амбродель выступал впереди процессии с большим достоинством.

Ситэл спустился по ступеням храма Эли, рядом с ним шла Ниракина. Позади, стараясь не отставать от Пророка, теснились придворные. При виде израненных жителей Трокали шум среди народа усилился.

Ниракина бросила быстрый взгляд на толпу:

– Как ты думаешь, начнутся неприятности?

– Неприятности уже начались, теперь нужно думать, как с ними справиться, – коротко ответил муж.

Они быстро достигли площади перед дворцом. Охранники у ворот, подчиняясь отрывистым приказам Пророка, позвали на помощь, и навстречу им хлынула толпа слуг, чтобы ухаживать за ранеными. Ниракина отдавала приказания и следила за раздачей воды и пищи.