Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спаси меня…
В глазах её промелькнул давно забытый страх.
Страх боли.
ГЛАВА 18. Сквозь время и бурю
Шкуры у него больше не было, а казалось, будто превращается в зверя. Быть может, так оно и было, ведь Аркана прокляли. И как же унизительно такому колдуну, как он, лорду, наследнику земель, оказаться в подобной ситуации, проиграть, по сути, мятежникам. Которых давно уж наказали. И лишь ведьма, нанятая ими ведьма, а не имеющая против Кана какой-нибудь личной неприязни, осталась. И закончила своё дело.
Наверное, потому что не любят ведьмы проигрывать. Особенно магам да колдунам.
Он шёл всё дальше, не чувствуя холода, не видя красок вокруг, хотя и казалось бы быть их не должно. Всё белое, и земля, и небо. Только ветви деревьев серы. Но сосны и ели… Что с ними тогда?
Кан всё теперь видел серым.
Как в облике зверя, не иначе…
И каждый шаг его будто и не шаг — прыжок сквозь время и пространство. И вот уж не виден лес. И буря завывает за спиной белой стаей волков. Невеста Холода провожает его задумчивым холодным взглядом, позволяя магии сократить ему путь. Чтобы Аркан как можно скорее оказался там, где его не ждут. Там, откуда так далеко до дома. Там, где никогда ему не встретить больше девушку с волосами огненными, будто костёр.
Воспоминания об Арюшки согревали сердце, но мысли путались, становились медленными и блеклыми. И вот за Канам лишь тянется цепочка звериных следов. И даже собственное имя превращается лишь в рычание. А странное, ласковое имя «Арюшка» кровью горчит на медвежьем нёбе.
— Прости, — вырвалось у него последнее, человеческое, искреннее слово. Которое, подхваченное ветром, взмыло куда-то ввысь.
К бесконечным, холодным, чистым небесам.
***
Глотая горькие слёзы, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос, Арюшка забинтовывала раненную ногу Милаха, пусть тот поначалу и отнекивался.
Он не совсем понимал, что именно произошло, но видел, что Аркана нигде нет и, как Аря убивается по этому поводу.
А ещё видел замёрзшее сердце, что так и осталось лежать на полу возле открытого ларца.
Видел и молчал, решив, что если будет нужно, Аря сама ему обо всём расскажет.
— Вот так, — закончила она с его раной и отошла, чтобы подбросить в печь дров и незаметно вытереть рукавом слезу со щеки. — Ты будешь в порядке. Я только на всякий случай ещё трав для тебя заварю.
— Спасибо, Арюшка, — он улыбнулся ей нерешительно и тут же опустил взгляд, померкнув, заметив, что она и смотреть то на него не думает. — Этот колдун, значит…
— Они будут горькими, — поспешила она его прервать, — но ты выпей, — и поставила на огонь маленький чугунок с водой и какими-то веточками.
— Хорошо.
Кот сидел у двери, прижавшись к ней лбом.
Арюшка боялась выпускать его, думала, что уйдёт за Каном.
Пёс лежал на своём месте и время от времени барабанил хвостом об пол.
Крыса устроилась у Милаха на плече, удивительно быстро приняв его за одного из семьи.
Всё будто бы спокойно и правильно.
Да только к сердцу Арюшка прикасаться боялась. Как бы не разгореться пожару…
В дверь постучали, когда Милах поднялся и начал уговаривать Арю уйти вместе с ним.
— Постой, — прикрыл он её спиной, не пуская к порогу. — Как бы ни враг это был…
— Уже незачем, — отозвалась она и вдруг в её тёплых, карих глазах вспыхнула надежда. — Может, вернулся Кан?
— Я проверю, — бросил он мрачно и первым вышел в прихожую.
Когда же Милах открыл дверь, то подхватил топор, что был прислонен рядом к стене.
Непрошеный гость занял собой весь дверной проём, плечами своими заслоняя дневной свет.
За ним слышался волчий рык и хруст снега, что мяли они своими сильными лапами.
Милах смотрел на него мгновение, а казалось, что время застыло.
Он готов был взвыть от досады, усталости и непонимания. Но отступать готов не был. И не собирался. Никогда.
Коль позвал Арюшку замуж, значит и стоять будет за неё горой.
И, понимая, что шансов у него нет, выбирая хотя бы достойную гибель и добрую память о себе, что оставит девушке своей мечты, он сделал шаг вперёд, занося топор для удара.
Но Аря промелькнула рядом огненным вихрем и... повисла на шее врага.
Все замерли.
Волки отступили на шаг, словно понимали, что происходит нечто невообразимое. Происходит уж точно то, чего никто не ожидал. Чего не должно было быть.
— Юраи, — выдохнула Арюшка и обняла мужчину крепче, повисая на нём, согнув ноги в коленях, оторвав их от пола.
Он не спешил сбрасывать её с себя, но суровое лицо служителя Зимы выражало растерянность и удивление.
— Брат... — шептала Арюшка. — Брат, ты вернулся!
Глава 19. Память сердца
— Обозналась, дева, — прошептал мужчина, мягко, но решительно сдавив ладонями ей плечи, чтобы отстранить Арюшку от себя.
— Что? — выдохнула она и сморгнула блестящие, крупные слёзы с ресниц. — Брат, это ведь… — голос её предательски дрогнул. — Это ведь я! Что с тобой, Юраи?
Он отступил на шаг.
Милах застыл в стороне, наблюдая за ними, крепко сжимая рукоять топора.
Лицо этого сурового мужчины со светлыми волосами, в которых едва слышимо звенел маленький колокольчик, действительно казалось ему знакомым.
Или же это…
— Магия? — воскликнул он. — Зачем девушку дуришь, гад?! По брату она скучает, выведал это, и насмехаться пришёл? Мало тебе того, что едва не погубил её, невинную, в снегах?!
Аря в растерянности перевела на Милаха взгляд. Она уже успела поверить, что судьба вернула ей единственного родного человека, и разочароваться в этом было бы очень больно.
Но правда дороже ей…
— Ты… — вновь заглянула она в лицо
