А я, чтобы отвлечься от своих заморочек, снова принялся благодарить Витьку за спасение.

– Да, не блажи ты, – недовольно сморщил нос Курицын, и почему-то завертелся, оглядываясь по сторонам. – Я здесь не причем. Ольга тебя вытащила.

– То есть как? – обалдел я, – Не может быть!

– Вот и я думал, что не может. Теперь вижу, что ошибался. Любовь она того… Ну, ты понимаешь…

– Ничего не понимаю! Как она могла? Она же женщина, не трактор…

– Выплыть с тобой из водоворота и я бы не смог. Потонули бы оба. Когда мы с Ольгой подплыли к омуту, на поверхности уже одни пузырьки остались. Нужно было нырнуть за тобой на самое дно. И по дну тащить тебя оттуда, не всплывая. Я плаваю, как рыба, но ныряю как поплавок. Я туда – меня оттуда. Мне и на полметра не нырнуть, а там глубина метра четыре не меньше.

– Значит…

– Вот именно, значит! Я ее даже предостеречь не успел. Нырнула, только пятки сверкнули. Я уже думал, что вас обоих потеряю. Мне только самому утопиться оставалось бы. Потом смотрю, метрах в пяти вниз от омута, выныривает и голову твою из последних сил старается над водой удержать. Я к вам. Обогнул водоворот, схватил тебя за волосы, хорошо, что ты их так отрастил… В общем выбрались мы на берег, и тут с Ольгой истерика. То плачет, то смеется. А потом говорит: «Если скажешь Игорю, что это я его вытащила, больше мы не друзья». Вот такие пироги с котятами.

Потрясенный я сидел, уставившись в пространство. В голове было пусто и звонко, как после пропущенного удара. Однако вместо благодарности во мне почему-то начинало закипать раздражение. На себя. Да что это я за мужик, если меня все время бабы спасают? Сначала Асмир, теперь вот Ольга… Это не есть хорошо. Совсем даже не хорошо. Но Ольга! Кто бы мог подумать? Маменькина дочка, бывшая училка… Бред какой-то.

Когда «маменькина дочка» вышла на полянку, я уже немного пришел в себя. И виду не показал, что заговор раскрыт. Не хватало еще, чтобы они с Витькой разругались. Ольга молча села рядом, прижавшись ко мне плечом. Только вздохнула. Но вздохнула так, что Курицын хмуро взглянув на нас, смилостивился и задержал выход минут на двадцать. Потом еще на двадцать… А потом сказал:

– Ладно, голубки. Вы тут пока поворкуйте, а я пока пойду, поищу место для стоянки. Здесь недалеко должен быть ручей. Все равно с такими темпами мы сегодня до святилища не доберемся. Альфа, ко мне!

И, взяв только ружье и овчарку, Витька налегке дунул по какой-то звериной тропе.

Когда в зеленой лесной тишине окончательно растворился заливистый собачий лай, мы с Ольгой одновременно повернулись. Что прочитала в моих глазах жена, вытащившая мужа с того света, так и осталась для меня тайной. А я, глядя в родные зеленые глаза, где моим губам знакома каждая ресница, подумал о том, что мы без толку теряем драгоценное время. И торопливо закрыл их поцелуями. Над нами шумели кроны вековых сосен, повидавших за свою жизнь немало, но то, что творилось в этот миг на поляне, думаю, доставило им незабываемые впечатления. Что слышала трава, безжалостно примятая нашими полуобнаженными телами? Мой безумный шепот? Ее счастливые вздохи? Каждым движением мы с упоением стирали границу, воздвигнутую Творцом между мужчиной и женщиной. А когда в последний миг, пришло долгожданное единение, тихий счастливый смех прозвучал под сенью смущенного леса. И даже эхо не осмелилось его повторить.

Мы лежали обнявшись, глядя куда-то в небо, а на самом деле в никуда. И молчали, боясь спугнуть спустившееся с небес (а может быть выловленное из воды) обыкновенное чудо – возрождение любви. Пускай, чтобы испытать это мне понадобилось вдоволь нахлебаться речной воды – я рад. Если когда-нибудь, оборони царица небесная, мне вдруг покажется, что любовь опять хлопнула дверью, или незаметно просочилась, сквозь неплотно сжатые пальцы, я не паду духом. А просто доберусь до ближайшего водоема и… Главное, чтобы ты в этот момент была где-то поблизости. Я люблю тебя, Ольга…Так же как Асмир. Черт! Опять всякая ахинея в голову лезет! Хорошо еще, что они у меня в разных мирах, иначе пришлось бы разорваться. Избавь меня Бог от такого выбора!

К тому моменту, когда Витька вернулся и объявил, что нашел прекрасное место для ночевки, мы уже были самими собой. Но чуткая Альфа, заглянув по очереди в наши, слегка смущенные, лица, неистово завертела хвостом и принялась скакать как кенгуру. Курицын подозрительно глянул в нашу сторону, но сказал только:

– Отдохнули? Давайте, шевелитесь! А то солнце уже заходит.

– Далеко идти? – упавшим голосом спросила Ольга. У нее, как и у меня сил почти не осталось. Н-да-а. А еще говорят, что влюбленные не ходят, а летают…

– За час дойдете – утешил Витька.

И мы снова впряглись в лямки.

Место, которое выбрал мой друг, и впрямь оказалось выше всяких похвал. Чистая аккуратная полянка выглядела как подстриженный газон в парке какого-нибудь английского сэра. Даже жалко было костер разводить. Но, тут уж ничего не поделаешь – без вечернего чая с дымком ни какая красота не способна удовлетворить загадочную русскую душу. А какой же чай без разговора «за жизнь»? В общем, проболтали мы до глубокой ночи, даром что ли долго не собирались вместе? Одна тема сменяла другую, но на утреннее приключение было наложено негласное табу. Уже под конец, когда глаза слипались, а в животе плескалось около двух литров крепкого сладкого чая Витька снова стал просвещать нас относительно большой относительности науки истории. Особенно периода до 17 века, когда эту самую историю, наконец-таки, попытались систематизировать.

– Что же касается России – нам вообще не повезло. При каждом перевороте историю начинали писать заново, так сказать в свете последних постановлений. И теперь сам черт не разберет, как все было на самом деле. А содержащиеся в зарубежных архивах сведения настолько противоречивы, что если им верить…

– А ты кому веришь? – зевнула Ольга.

– Своей интуиции!

– И как? – встрял я.

– Еще ни разу не подводила. Даже когда женился.

– Да я не про то. С находками как?

– Пока не жаловался. А в этот раз у меня предчувствие, что найдем нечто совершенно обалденное. Такое, что даже продать не сможем.

– Ага, потому что это никто не захочет купить!

– Остряк…Много ты понимаешь. Все что покрыто пылью веков или блеском сенсации продается за о-о-очень хорошие деньги. Сегодня одна бутылка «Шампанского» с затонувшего «Адмирала Нахимова» по 20 штук баксов идет. А здесь тысячелетний пласт, не меньше. Викинги. М-м-м…

И Витька, закрыв глаза, изобразил на лице неописуемое блаженство, от чего стал походить на объевшегося сметаной кота.

– А как ты узнаешь викинги или русские? Ты же не специалист, – спросила жена.

– По большому счету это не важно. Важен возраст находки. А викинги или русские… Известный арабский историк ибн Фалдан в своих записках совсем не различал северных русичей и викингов. Одинаковая одежда, внешность, оружие. Так что…