– Так весь день уйдет, Николай Ильич, – сказал Бузыкин.

– Хоть два! Дело очень важное. Как только предъявишь карточку свидетелям, тут же звони мне, сообщи результаты. Звони сюда. Если меня здесь не будет, то звони домой. Помни, от твоей оперативности зависит жизнь ребенка.

Бузыкин умчался.

«Теперь будем ждать звонка, – сказал сам себе Шебалин, – просто сидеть и ждать».

Бузыкин позвонил через пять часов.

– Его опознали, – радостно орал он, – оба свидетеля: и доярка, и шофер.

– Отлично, – удовлетворенно констатировал Шебалин, – возвращайся скорее.

Значит, все-таки Проша. Однако что это дает? Психически больной похитил девочку и увез ее в неизвестном направлении. Хуже ситуации не бывает. Но все же, что это за Проша такой? И почему у него нет ни имени, ни фамилии? Нужно ехать в лечебницу. И как можно быстрее.

Лечебница встретила его тишиной. Наглухо закрытые высоченные ворота являли собой образец непоколебимой мощи. Некоторое время Шебалин что есть мочи стучал по их гулкой железной поверхности. Наконец сбоку открылась калитка и высунулось сердитое стариковское лицо.

– Чего хулиганишь?! – грубо спросил старик.

– Мне надо видеть главврача.

– Никого нет, – уже спокойнее сказал старик. Он подозрительно рассматривал Шебалина и его машину. – Ты, парень, поздновато приехал, рабочий день уже закончился.

– Но ведь есть кто-то из врачей?

– Есть дежурный, но на территорию я тебя не пущу. Согласно приказу, посторонним после шести вечера на территории бывать запрещено.

– Я из милиции, – заявил Шебалин, прекрасно зная, что эта магическая фраза раскрывает все двери.

– А не врешь? Предъяви документы!

Вздохнув, Шебалин достал удостоверение. Собственно, это было его старое милицейское удостоверение, но для этого дедка сойдет, решил он.

Старик долго изучал документ, всматриваясь в лицо Шебалина. Должность заместителя начальника уголовного розыска и чин капитана, видимо, произвели впечатление.

– А по какому делу? – уже заискивающим тоном, с любопытством спросил он.

– Больной у вас пропадал недавно?

– Это Проша, что ли? Ну так бы и сказал. Проходи.

Старик распахнул калитку, и Шебалин вошел.

– Следуй вон туда, – дед указал рукой на двухэтажное здание. – Найдешь Викентия Самойловича, он сегодня дежурит. Нашелся Проша?

– Не совсем, – ответил Шебалин и пошел в указанном направлении.

На территории больницы не было ни души, но когда он проходил мимо длинного больничного корпуса, то услышал звяканье посуды и приглушенный шум.

По-видимому, у них сейчас ужин. Значит, опять придется ждать.

Он вошел в здание, указанное сторожем. Прошел по гулкому полутемному коридору, в одной из комнат за дверью раздавались голоса. Шебалин постучал и, не дожидаясь приглашения, открыл дверь. Несколько человек в белых халатах смотрели телевизор. Услышав стук, они дружно повернулись и уставились на Шебалина.

– Можно мне видеть Викентия Самойловича?

– А в чем, собственно, дело? – Из кресла поднялся невысокий худощавый брюнет в очках.

– Это вы?

Брюнет кивнул.

– Мне нужно срочно поговорить с вами.

Они прошли в небольшой кабинет с выкрашенными белой эмалью стенами. В кабинете вообще преобладал белый цвет, и это Шебалину понравилось.

– Садитесь, – врач кивнул на стул, – так по какому вы делу?

– Я – директор частного сыскного бюро «Аргус», – представился Шебалин.

На лице врача промелькнуло мгновенное любопытство, но оно тут же сменилось официальным выражением.

– Аргус – это такой многоглазый великан? – продемонстрировал он свою эрудицию.

– Именно. – Шебалин поморщился, он не любил всезнаек. – Вот мои документы.

Врач мельком глянул на корочки и снова поднял глаза на Шебалина.

– Видите ли, – осторожно начал тот, – сейчас мы занимаемся поисками похищенной девочки. У меня есть неопровержимые доказательства, что похитил ее ваш больной, некий Проша.

– Так это вы звонили утром?

Шебалин утвердительно кивнул.

– Именно у меня и взяли для вас фотографию Проши. А почему вы думаете, что он причастен к похищению?

– По вашей фотографии его опознали свидетели.

– Даже так?!

– Если можно, расскажите поподробнее о Проше. Я что-то не понял, почему у него нет фамилии.

Врач вкратце изложил историю, уже известную читателю.

– Значит, личность его в тот момент не была установлена?

– Именно.

– Но ведь, насколько я знаю, он провел у вас десять лет, неужели за столь длительный срок не делалось никаких попыток выяснить – кто он?

– Попытки делались, но безуспешно. К слову сказать, такие безымянные субъекты – не редкость. Да вы, наверное, и сами это знаете.

– А нельзя ли ознакомиться с его личным делом?

– Вообще-то это не полагается, – врач замялся, – ну уж ладно, сейчас принесу. – Он вышел.

Шебалин от нечего делать уставился в окно. Он наблюдал, как с возвышающейся напротив окна сосны спустилась белочка и побежала к мусорному баку. Шебалин невольно улыбнулся.

Вернулся врач. В руках он держал тонкую папку. Сыщик бегло проглядел историю болезни.

– Полная амнезия… Ага… А вот и дата аварии – 13 апреля. В лечебницу попал через две недели после катастрофы. – Шебалин записал данные. – Не могли бы вы поподробнее рассказать о личности Проши? – попросил он врача.

– Что о нем рассказать? Очень спокойный. Не разговаривал…

– Не умел? Он что, глухонемой?

– Трудно сказать. Я лично от него ни разу слова не слышал, но понимал он все.

– А как же он объяснялся? Жестами?

– Да никак. Он был очень заторможенный. Почти никогда сам не вступал в контакт. Только кивал: да-нет… Больные его не любили. Сторонились. Правда, был у него здесь приятель – Граф Шереметев.

– Граф?

– Прозвище. Как только Проша сбежал, Шереметев, что называется, начал бузить, в буйство впал.

– А скажите, способен Проша на сексуальное преступление?

– На эксцесс, – поправил врач.

– Пусть на эксцесс.

Викентий Самойлович искоса посмотрел на него и пожевал губами:

– На это способен в принципе любой мужчина.

Шебалин усмехнулся.

– И все же?

– Может быть. Тем более что его могли спровоцировать.