— Заткнись, Торин. Я не собираюсь останавливать его, когда он решит надрать тебе твою грубую задницу. — Селеста откидывается назад и скрещивает руки на своем украшенном драгоценными камнями платье. Ее светло-русые волосы заплетены в косу, перекинутую через плечо. Торин показывает ей средний палец, и она закатывает глаза.

— Может быть, тебе стоило пойти, если ты думал, что мог бы сделать лучше. — Я встаю из-за стола и расправляю рукава. — А теперь, если вы извините меня, братья и сестры. Как бы сильно я ни хотел остаться, но моя головная боль усилилась от твоего голоса, Торин, и я должен нанести визит одной мерзкой императрице.

—

Прогулка по жилищу императрицы заставляет меня еще больше оценить мой полутемный дом. Крики пыток здесь невыносимы изо дня в день. Звуки боли и страданий, вероятно, убаюкивают такое мерзкое создание, как Лилит, засыпая каждую ночь, я уверен, что она не жалуется.

Я прохожу по черному каменному коридору, освещаемому только пламенем кроваво-красной свечи, установленной на стене через каждые несколько футов. Черные глаза наблюдают за мной, когда я наконец достигаю пятнадцатифутовых дверей из костей в ее тронный зал.

Двери захлопываются за мной, когда я иду по проходу моста, парящему над расплавленной лавой. Когда я перехожу на другую сторону, Лилит наконец поднимает голову от карты, которую демон рядом с ней показывает ей.

— Азраил, — она произносит мое имя с волнением. Лилит взмахом руки отсылает демона рядом с ней. Когда она садится прямее, я понимаю, как мало остается места для воображения в ее прозрачном черном платье. Ее длинные иссиня-черные волосы падают на грудь. Кровавый рубин, свисающий с ее шеи, танцевал в свете факелов вокруг нас. Ее кожа, и без того серая, потускнела на его фоне. — Чему я обязана таким удовольствием? — Ее острые черные ногти постукивают один за другим по ее трону из черепов.

— У меня есть кое-что, что ты хочешь. — Я небрежно объявляю.

— Кроме твоего царства, что еще у тебя может быть такого, чего я хочу, Азраил? — ее надтреснутый голос понижается.

— У меня есть девушка, которую ты искала повсюду. — мои руки скользят в карманы, когда я вижу шок на ее лице.

Ее глаза загораются, и она поднимает подбородок:

— Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты прекратила попытки захватить мои земли. Я отдам тебе девушку в обмен на прекращение войны еще до того, как она начнется. — Я отвечаю строгим голосом.

Лилит десятилетиями пыталась захватить мой дом. Ее маленькие приспешники пустили слух, что скоро за него начнется война. Я не отступлю от боя, но если я смогу избежать ущерба, который это нанесет моему народу, я сделаю это. Особенно за счет никчемного человека.

— Я должна была догадаться, что ты найдешь способ надавить на меня. Ты лучший в том, что делаешь, Ангел Смерти, — мурлычет она.

— Это больше не мой титул. — Мое терпение начинает истощаться.

— У тебя есть время до следующего полнолуния, чтобы привести ее ко мне, или я приму решительные меры против Отрекшихся, а затем заберу ее сама. Если она будет доставлена ко мне живой, я отзову свою армию. — Ее костлявые руки теперь сжимают обе стороны ее трона.

— Хотя мы пришли к этому соглашению, все равно знай свое место, Лилит. — Мои руки покалывает, когда мои силы угрожают проявиться. Я поворачиваюсь, чтобы уйти, прежде чем остатки моего терпения иссякнут от силы, текущей по моим венам.

Следующее полнолуние через месяц, 31 октября, когда завеса между нашими мирами тонкая, а наши силы наивысшие. Это даст мне достаточно времени, чтобы использовать человека, чтобы повиснуть над головой Лилит.

16

БРИЭЛЬ

Не знаю, сколько дней я нахожусь в этой камере. На данный момент мне кажется, что прошли недели. Нет окна, по которому можно определить, день сейчас или ночь. Еду доставляют три раза в день: завтрак, обед и ужин. Это единственный способ узнать, когда мне следует ложиться спать и просыпаться. В любом случае, я сплю не так уж много.

Я не видела Азру с того дня, как проснулась здесь. Еда появляется в моей камере, так что на самом деле я никого не видела. Иногда я клянусь, что слышу голоса вокруг себя, но это вполне может быть у меня в голове от усталости.

Мой брат и Андреа, наверное, сейчас ищут меня. У меня щиплет в глазах каждый раз, когда я думаю о том, как они, вероятно, волнуются. Я пообещала себе, что не буду плакать здесь. Я не буду какой-то жалкой беспомощной девчонкой, какой была в тот день, когда наблюдала, как из моей матери высасывают жизнь.

Я найду выход. Я всю свою жизнь тренировалась бороться с этими вещами. Кем бы ни был Азра, я знаю, что должен быть способ убить его или, по крайней мере, ослабить его, пока я не смогу найти выход из этого места.

— Удачи с этим. — Знакомый глубокий голос заставляет меня вскочить на ноги.

— Где ты был? Ты просто бросаешь меня в эту тюремную камеру и не возвращаешься несколько дней? — Я скрещиваю руки на груди.

— Я не думал, что ты хочешь моей компании. — В голосе Азры послышались веселые нотки.

— Подожди, удачи с чем? — Спрашиваю я, мои брови хмурятся от комментария, который он сделал, когда подошел.

— Удачи в том, чтобы убить меня или ослабить, на что бы ты ни собиралась решиться. — Мои глаза расширяются от его ответа. Я ничего не сказала вслух. Я медленно подхожу ближе к разделяющей нас решетке. Его ледяные глаза блестят даже в темноте этого промозглого места. Я едва могу сказать, где заканчиваются его черные волосы и начинается тень.

— Как ты узнал, о чем я думаю? — Медленно бормочу я. Я никогда не слышала ни о каком существе, которое могло бы читать мысли. — Кто ты? — Спрашиваю я.

Дверь щелкает и скрипит, когда открывается.

— Ты можешь… читать мои мысли? — Спрашиваю я, гнев поднимается во мне, когда я думаю о том, что он вторгся в мою личную жизнь.

— Я слышу только твои самые громкие мысли, — наконец отвечает он.

— Что это значит? Мои самые громкие мысли? — Огрызаюсь я.

— Повторяющиеся мысли. Мысли, которые тебе трудно игнорировать. Мысли, которые ты чувствуешь, звучат громче остальных; я подхватываю их. Я объясню за обедом. — Он протягивает ко мне руку в камере.

Я смотрю на его руку, затем снова на него… Теперь у меня есть шанс.

Я бросаюсь на него, отводя руку назад