* * *

Через регулярные интервалы мы бомбили северные мосты через Дон. Самый большой из них находился возле станицы Клетская. Плацдарм на западном берегу Дона был основательно прикрыт зенитными орудиями. Пленные рассказали, что именно здесь располагался штаб русского командующего. Плацдарм постоянно расширялся, и каждый день Советы перебрасывали новых солдат, вооружение и припасы. Уничтожение этих мостов задержало бы поступление подкреплений, но русские довольно быстро восстанавливали их с помощью понтонов. Поэтому движение через реку практически не замедлялось.

Выше по течению Дона фронт держали в основном румынские части. Но в районе самых ожесточенных боев вокруг Сталинграда находилась германская 6-я армия.

* * *

Однажды утром после получения срочного донесения наша эскадра вылетела в направлении плацдарма возле Клетской. Погода была плохой, тучи шли низко над землей, шел слабый снег. Температура, вероятно, была около 20 градусов ниже нуля. Что за войска движутся навстречу нам? Мы ведь еще не пролетели и половины расстояния. Массы солдат в коричневых мундирах — это что, русские? Нет. Румыны. Некоторые из них даже побросали винтовки, чтобы бежать быстрее. Это было ужасающее зрелище, и мы приготовились к самому худшему. Наши самолеты летели длинной колонной, направляясь на север, и, наконец, оказались над расположением артиллерии наших союзников. Орудия стояли на позициях, брошенные, но не уничтоженные. Ящики со снарядами валялись рядом с пушками. Мы пролетели немного дальше и лишь тогда увидели первых советских солдат.

Они обнаружили, что румынские позиции по всей линии фронта брошены. Мы атаковали русских бомбами и пулеметным огнем, но что мы могли сделать, если на земле сопротивления не было?

Нас всех охватила слепая ярость. Но в то же время всех одолевали дурные предчувствия: можно ли еще предотвратить почти неизбежную катастрофу? Я безжалостно сбросил бомбы на вражескую колонну, и мои пулеметы выплюнули струи раскаленного свинца в эти бесконечные желто-зеленые волны наступающей пехоты, которые хлынули на нас из Азии и монгольских степей. Я израсходовал все патроны, не оставив ни одного, даже для защиты от возможной атаки русских истребителей. Теперь следовало как можно быстрее вернуться, чтобы заправить и перевооружить самолеты. Мы физически не могли перебить наступающие орды, но в тот момент я не желал и думать об этом.

Во время обратного полета мы снова увидели удирающих румын. Им крупно повезло, что я полностью израсходовал боекомплект, иначе я постарался бы остановить жалких трусов.

Они бросили все: прекрасно оборудованные позиции, тяжелую артиллерию и склады боеприпасов.

Их трусость могла привести к крушению всего фронта.

Советские войска, не встречая никакого сопротивления, стремительно двигались к Калачу. После того, как этот город попал в их руки, кольцо окружения вокруг Сталинграда наполовину замкнулось.

На территории самого города наша 6-я армия прочно удерживала свои позиции. Под ужасающим массированным огнем советской артиллерии она стойко отбивала все многочисленные атаки советских орд. 6-я армия истекала кровью, но продолжала сражаться, больно огрызаясь.

Фронт в районе Сталинграда проходил по цепи озер к северу от города и незаметно растворялся в бескрайних степях к югу от него. В этом безбрежном океане, простиравшемся на сотни километров, не было ни единого островка. Лишь где-то далеко на юге находился небольшой городок Элиста. Линия фронта загибалась на восток, обходя Элисту.

Этот участок фронта контролировала немецкая моторизованная дивизия, базировавшаяся в Элисте. Наши союзники должны были прикрывать разрыв между этой дивизией и 6-й армией в Сталинграде. Советское командование подозревало, что наша оборона в этих секторах слишком слаба, особенно на севере в районе озер. И Советы организовали прорыв фронта именно там. Они пытались выйти к Дону! И действительно, через пару дней русские оказались на берегах Дона. Затем русские нанесли удар в северо-западном направлении, чтобы выйти к Калачу. Этот маневр обрек 6-ю армию на гибель. Наступающие с двух направлений русские войска соединились в Калаче, и кольцо окружения вокруг Сталинграда замкнулось. Все это произошло с ужасающей быстротой. Наши резервные части были просто раздавлены русскими ордами или тоже оказались внутри кольца.

Во время этих боев наши солдаты проявляли массовый героизм. Ни одно германское подразделение не сдалось раньше, чем были израсходованы последний патрон и последняя граната.

Мы совершали вылеты в самые различные районы образовавшегося котла, туда, где складывалась наиболее угрожающая обстановка. Советы продолжали атаки позиций 6-й армии, но германский солдат стоял твердо. Если в каком-то месте противник вклинивался в нашу оборону, его тут же отбрасывали назад контратаками. Наши товарищи делали невозможное, чтобы переломить ход битвы. Они удерживали свои позиции, зная, что пути отхода отрезаны, так как на помощь Красной Армии пришли трусость и измена. Теперь наш аэродром часто подвергался атакам советской авиации. Однако наши потери были удивительно малы, если соотнести их с весом израсходованных русскими бомб. Однако они, судя по всему, не испытывали нехватки боеприпасов, зато наши запасы бомб, патронов и бензина начали подходить к концу, поэтому было бы неразумно оставлять самолеты группы внутри котла. Одно звено за другим покидали аэродром, и вскоре мы уже просто не могли оказывать серьезную под держку нашим войскам с этого аэродрома. Поэтому вскоре внутри котла осталась только специальная эскадрилья обер-лейтенанта Юнгклаузена, чтобы до последнего поддерживать изнемогающие части 6-й армии. Весь остальной летный персонал был переброшен на аэродром вне котла, расположенный в Обливской, примерно в 150 километрах от Сталинграда.

Наше командование готовило прорыв окружения. В районе Сальска были сосредоточены крупные силы, в том числе две только что прибывшие танковые дивизии. Эти дивизии пока не участвовали в боях, и мы знали, что они были пополнены отборными войсками. Наши войска должны были вести наступление в северо-восточном направлении, чтобы пробить коридор к Сталинграду и освободить 6-ю армию. Мы поддерживали это наступление почти круглыми сутками. Если бы оно увенчалось успехом, окруженные германские дивизии были бы спасены. Сначала наступление развивалось успешно, и наши танки быстро двигались вперед. Они захватили село Абрамцево всего в 30 километрах от границы котла. С тяжелыми боями они прошли почти 65 километров.

Несмотря на усиливающееся сопротивление русских, мы продолжали наступать. Если бы 6-я армия могла одновременно нанести удар изнутри котла навстречу наступающим с юга танкам, операция стала бы значительно проще. Однако она не могла этого сделать, даже если бы такой приказ был отдан. Солдаты 6-й армии были страшно измучены и истощены, лишь железная решимость помогала им продолжать битву. Положение окруженной армии стремительно ухудшалось, так как войскам не хватало самого необходимого. Они сражались, ке имея продовольствия, боеприпасов и топлива. Температура колебалась от 20 до 30 градусов ниже нуля, что еще более осложняло положение. Шансы на прорыв кольца окружения зависели от того, сумеет ли наша авиация доставлять по воздуху хотя бы минимальное количество снабжения войскам в котле, необходимое для поддержания боеспособности. Однако боги погоды действовали на стороне противника. Наступил долгий период нелетной погоды, что нарушило работу воздушного моста. Во время предыдущих боев на русском фронте Люфтваффе успешно справлялись с задачей доставки по воздуху снабжения окруженным группировкам до тех пор, пока кольцо окружения не разрывалось. Но на этот раз лишь небольшая часть необходимых грузов прибывала по назначению. Позднее, когда проблемы с посадкой стали слишком большими, мы были вынуждены сбрасывать грузы на парашютах. Но в этом случае часть грузов неизбежно пропадала. Тем не менее, мы летели с грузами сквозь плотную метель, хотя при такой погоде наш драгоценный груз иногда попадал в руки Ивана.