отмечали другие, потому что говядина Коби драгоценна, производится особым способом, выводится, выращивается и обрабатывается так, чтобы стать самым ценным и экзотическим брендом, как и сам Коби Бин Брайант.

Гораздо большее значение, чем имя, имеет генофонд, как заметил Пол Вестхед: «Пэм происходила из спортивной семьи. Пухляш играл. Он не был лентяем. Он был искусен. У него не было такого роста, как у Джо, но он был опытным игроком. Рассуждая о ребенке, который родится от этого союза, можно было бы сказать, что он будет одарен многими талантами».

Помимо ДНК, воспитание великих спортсменов часто начинается с перфекционистских матерей. Пэм Кокс Брайант осталась загадкой, потому что, в отличие от матери Майкла Джордана, Делорис Джордан, Пэм Брайант никогда не писала книг, никогда не украшала собой обложки журналов, никогда не гастролировала по миру в поддержку семьи. Вместо этого она вела скромную жизнь.

В годы становления сына именно ее особый талант к закулисным манипуляциям вызывал восхищение и раздражение семьи и друзей. Судя по всему, она была довольно яркой, привлекательной, обаятельной, утонченной, любящей изысканность и прекрасные вещи, но, как и ее отец, она предпочитала избегать яркого света, который падал на ее сына.

Самым большим доказательством ее склонности к перфекционизму была сама ее семья. Ее выводок из трех детей был хорошо ухожен, одет и воспитан, две дочери и сын с самого раннего возраста были образцовыми в манерах, речи, поведении, осанке, внешности.

«Если бы другие люди воспитывали своих детей так, как Брайанты воспитывали своих троих, у нас было бы много продуктивных людей в этом мире», – заметил Леон Дуглас, товарищ Джо по команде из итальянской лиги, который видел Пэм за этой работой.

Тем не менее семья и друзья отмечают, что именно Коби получил всю силу ее привязанности и внимания, и между матерью и сыном существовала тесная связь.

«Когда у Пэм наконец родился мальчик, она была просто в восторге, – объяснил друг семьи. – Она любила девочек, не пойми меня неправильно, но центром их вселенной был Коби. Может быть, потому, что именно этого хотел Джо, а она хотела сохранить Джо. Он был сыном, в которого они могли вложить все».

Любовь Пэм к Пухляшу в подростковом возрасте оказалась просто тренировкой для главного события – воспитания ее сына.

«Когда родился Коби, Пэм просто засияла, – вспоминал Мо Ховард. – У нее был сын, а до этого любовью всей ее жизни был Пухляш. Она просто души не чаяла в Пухляше. Теперь для этого у нее был свой собственный сын».

Пэм неустанно культивировала идеальный образ своей семьи. «Что бы ни происходило с ее семьей, нам всегда представлялось, что она совершенна, – объяснил друг семьи. – Я имею в виду, что когда бы она ни говорила о ком-нибудь, это всегда было прекрасно. Она старалась изобразить только одно, что все было прекрасно. Коби. Ее дочери. Все».

Это совершенство включало и поведение самой Пэм, как объясняла подруга. «Она всегда была очень привлекательной, очень милой, очень доступной, очень, очень хорошей, и обе ее дочери были такими же».

Ее подход распространялся и на понятие достижений. Наличие их индивидуальных спортивных талантов никогда не допускалось в качестве какого-либо оправдания для ее детей. Они должны были выполнять свою школьную работу, быть послушными и ответственными.

С первых же дней своей жизни Коби Бин рос в семье, которой восхищались другие, и не только в филадельфийских газетах, но и везде, где бы они ни появлялись.

Пэт Уильямс вспомнила, как Брайанты с гордостью привезли своего маленького сына на «Спектр», арену «Сиксерс»: «Люди спрашивали меня: «Что ты помнишь о Коби Брайанте?» И я бы сказал, что помню его бабушку и дедушку, они укачивают его или везут в детской коляске на игры. Скажем так, он вырос на «Спектре». Первый год его жизни был связан с «76-ми».

Гилберт Сондерс вспомнил, как наткнулся на Джо, сопровождающего маленького сына, на выходе из лифта после летнего баскетбольного матча. Юный Коби Бин ехал на игрушечном автомобиле.

«Это был мерседес», – со смешком вспомнил Сондерс.

Мармелад был воплощением гордого папы, – когда бы он ни был рядом.

Позже Коби Брайант прославился баскетбольной связью со своим отцом. Но, учитывая известность отца и частые поездки профессионального спортсмена в годы становления сына, было понятно, что самая ранняя и самая близкая связь Коби Бина будет складываться с Пэм Брайант. Его сестры заклеймят Коби как неисправимого маменькиного сынка.

Таким образом, ее сын впитал большую часть личности Пэм, далекой от беззаботности своего отца.

«С точки зрения энтузиазма, его любви к игре, я больше похож на своего отца, – сказал Брайант в 1999 году. – Но на площадке я больше похож на свою мать. Она больше похожа на питбуля».

«У нее вот такой характер, – сказал он и хлопнул в ладоши, чтобы раздался резкий звук. – Очень конкурентный. Так что я получил лучшее из обоих миров».

Мать и сын по большей части были приятными личностями, вплоть до манер, которые в мгновение ока могли стать удивительно холодными. Эта холодность могла быть поразительно отталкивающей для тех, кто с ней встречался. И в сочетании со способностью к внезапному, резкому гневу и мать, и сын будут использовать ее для установки параметров своей жизни.

Однако главным движущим элементом был перфекционизм. Текс Уинтер, тренер-ветеран, который так тесно сотрудничал с Джорданом и Брайантом, часто говорил, что это была главная из многих фундаментальных черт, общих для двух суперзвезд, – их интенсивный перфекционизм.

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ДОСТИЖЕНИЙ БРАЙАНТА СПРАВЕДЛИВО СКАЗАТЬ, ЧТО ВО МНОГИХ ОТНОШЕНИЯХ МАТЬ ВЫРАСТИЛА МУЖЧИНУ.

Блюз чемпионских игр

Растущая семья Джо Брайанта, возможно, и приносила ему радость, но сама его карьера вызывала совсем другие эмоции. В межсезонье 1977 года команда работала над многомиллионной сделкой, чтобы привлечь Джулиуса Эрвинга, великого «Доктора Джея» из «Нью-Йорк Нетс», как раз в тот момент, когда рушилась АБА. Внезапно Джо Брайант упал еще глубже в ротации Джина Шу. Скудное игровое время, на которое жаловался Мармелад, будучи новичком, сократилось почти вдвое.

«У него были свои моменты, – сказал Пэт Уильямс. – Ни у кого из нас не было сомнений в том, что Джо Брайант был талантом, и мы все очень хорошо относились к нашему будущему с этими молодыми игроками. Однако теперь у нас была группа ветеранов, которые были лучше их. Макгиннис, Джулиус, Стив Микс, Харви Кэтчингс и мы пытались забрать к себе еще и Дэррила. Я имею в виду, что мы были перегружены