подтвердилось, но подробностей нам не сообщили. Известно лишь одно — Золотой Князь повержен. И теперь нет золотой империи.

— Большая потеря, — покачала головой Мила. — Как финансовая, так и политическая. Сложно будет оправиться от этой потери.

— Но это ещё не всё. Вышеупомянутый барон улетел на Всемирный Турнир кулинаров, который будет проходить в Париже. Ждём новостей от наших коллег из Франции. Дорогие зрители, не забывайте следить за обновлениями на Имперском канале. Всего вам доброго, оставайтесь с нами.

* * *

Как бы не ныл Максим за эти два дня, но спускался с дирижабля он очень радостный. Я бы сказал, что слишком радостный. И было чему. Его мучения закончились. Ещё несколько раз Демидов ныл, что ему скучно. И тогда я придумывал ему различные упражнения в адском количестве, чтобы прогнать скуку.

После этого Максим не ныл, а просто молчал и сверлил меня взглядом. Кажется, мысленно вёл отсчёт оставшегося времени до прибытия во Францию.

К дамам я заходил несколько раз, но им и не нужна была моя компания. Они и без работы и меня могли найти себе занятие по душе. Сора, как главная тамада, отыскала где-то карты, и они играли в покер на честно заработанные деньги. Кто выиграл, можно было понять по ехидному взгляду духа, которая поглаживала свои карманы. Да и Настя, вроде, была хороша в игре. По крайней мере, не грустила.

Максим пару раз порывался пойти к Соре, но я внезапно вспоминал, что Демидов не доделал пару сотен прыжков, а потому получал штраф. Нечего мне тут романтику разводить. Хватало одного Дона, который мечтательно смотрел на Элеонору.

Кстати, о секретаре. Ничего он мне так и не рассказал о своём выходном. Молчал в тряпочку, скрытный секретарь. Но ничего, расколется. Не сможет долго молчать. Нужно же рассказать о своих похождениях кому-то, а я всегда рядом и знаю больше обычного.

А, про «больше обычного». Ирина и Сора постоянно подталкивали Настю на всякие необдуманные поступки. То она смущённо принесёт мне молока на ночь в одной длинной ночной рубашке. То случайно выльет на меня это самое молоко. В общем, неожиданностей было очень много, но я не пресекал эти неловкие попытки соблазнения. Тем более, замешаны там были все, кроме Элеоноры. Поймаю троицу на горячем и сделаю им выговор за то, что забили голову принцессе с амнезией.

Её папочка не сильно обрадуется любовному интересу своей дочурки. Если узнает, что я спас её, да потом она ко мне подкатывала… Подумает ещё, что я специально выручил её, чтобы затем стать потенциальным Императором. А мне оно надо? Нет. Да и убивать, если что, отца Насти мне бы не хотелось. Мужик он хороший. Но если пойдёт войной… Да нет. Выложу ему как есть, а там уж пусть решает, что делать с романтичностью своей дочери.

Представитель во время полета почти не заходил. Лишь дал минимальные инструкции по прилёту. Нас там встретят, разместят и дадут пару дней на отдых. После официальное открытие, где объявят правила турнира. Каждый год они разные, и никто не знал, что будет в следующем. Тайна, покрытая мраком. Да меня это в принципе не интересовало. Будем отталкивать от того, что известно. Дадут правила — будем их использовать. Думать наперёд не хотелось.

Когда мы прилетели, нас встретила большая делегация французов. Все они были как на подбор. Стильно одетые и с кислыми минами, будто съели невкусных лягушек с утра пораньше. По французам сразу можно было понять, что они самодовольные ребята, которые считают себя лучшими в поварском деле и не потерпят никаких «но».

— Мишлен мне в пах, — услышал я на французском обращение одного мужчины, который, судя по всему, был главным в делегации. — И этот бугай — лучший в Империи? Да у них там что, людей с медведями скрещивают? Что тот Дагон, что этот… С их ручищами невозможно править на кухне. И они посмели показаться здесь.

Барон Гусев дёрнулся, услышав это, но так незаметно, что я вновь убедился в его профессионализме. А французы не только самонадеянны, но ещё и смелы, раз посмели вести такие разговоры перед нами. Видимо, решили, что никто здесь не знает французский.

Но тут удивило нас другое. Точнее, шокировала Настя, которая с покрасневшим лицом вышла вперёд и на чистом французском начала возмущаться.

— Пардон, месье, — Настя закипала, но держалась хорошо, распространяя вокруг себя удушающе нежные волны магии. Мужики потекли и даже не сразу поняли, что Настя была ужас как возмущена. — Но Фер лучший повар, которого знают в Империи. Вы не можете так говорить про представителей других стран. Мы можем это обнародовать в СМИ.

— Девушка, и как вы это докажете? — насмешливо спросил её этот же мужчина. Настя покраснела от стыда, но вперёд вышла Сора со своим телефоном и показала, что вела съемку. Вот тут-то и настала пауза.

Но в дело вмешался барон Гусев, выйдя вперёд и встав грудью, чтобы не усугубить конфликт.

Да что за дегенераты тут, во Франции? Даже если бы я их не понимал — а я их понимал, потому что мне позволяли способности повелителя — они не должны были так себя вести. Или же это была проверка с провокацией? Да уж.

— Прошу прощения, месье, — начал Гусев на неплохом таком французском, но русский акцент перебивал всё. У него был какой-то особенный говор. Впервые слышал, как говорили имперцы на других языках. Выходило довольно забавно. Даже Дон хихикал рядом. — Но давайте не будем усугублять ситуацию, а сделаем вид, что ничего не было. Иначе… Сами понимаете.

Французы кивнули и сделали независимый вид.

— Понимаем, барон, закопаем круассан войны здесь, — самодовольно сказал мужчина, а после обратился ко мне на кривом русском. — Приветствую вас во Франции, барон Адалороков. Надеюсь, вам здесь понравится на короткий период.

Тут я поднял бровь. А этот хмырь… Ему палец в рот не клади. Только замяли один инцидент, как он вновь лезет на рожон. Я даже услышал, как прошипел сквозь зубы барон Гусев. Ещё немного, и мой представитель потеряет лицо и профессионализм. Это надо постараться.