Она не хотела говорить, сама не зная почему. Ей было не по себе, эта беспричинная вспышка неприятно удивила и испугала ее. Дерк сидел как потерянный, нервно потирая руки. Дьюк продолжал глядеть на них с угрозой, как на застигнутых врасплох преступников.

— Расскажи! — повторил он.

— Просто немножко закружилась голова… — начала она, желая показать, какая все это незначительная чепуха.

— Дальше!

— На несколько секунд…

— И?

— Небольшое нарушение мозгового кровообращения. Это ничего не значит, ерунда…

— Боже… Боже… Боже!

В этом крике чувствовались такое отчаяние и ужас, каких Тина прежде не слыхала. Дьюк опустил голову, словно сдаваясь перед жестокой и несправедливой судьбой и признавая свое поражение. Тина опять почувствовала, как по спине крадется противный холодок, и вздрогнула.

Это привело к еще одной яростной вспышке Дьюка. Он рванулся к ней, одной рукой подхватил под колени, а другой взял за плечи и легко, словно ребенка, поднял. Он выпрямился и стоял теперь с живой ношей на руках. Она ощущала безумный стук его сердца, видела смертельную бледность лица и ничего не понимала.

Дьюк обернулся к остальным гостям. На них глядели изумленные, перепуганные, любопытные и даже злорадные лица. Кто-то действительно переживал, а кто-то предвкушал занятное зрелище. Но одно лицо выделялось из общей массы — лицо хозяйки. На нем застыло выражение неподдельного ужаса.

Тина закрыла глаза, не желая видеть эту сцену, ощущая себя совершенно беспомощной. Теперь избежать сплетен не удастся, все потеряно.

— Тина заболела. Я забираю ее домой, — объявил Дьюк тоном, не терпящим возражений.

— Я же могу идти сама, — шепнула она, приоткрыв глаза.

— Я тебя понесу, — мрачно заявил он.

Ричард Йорк проводил их к дверям.

— Мне так жаль, — прошептала Тина ему, с болью вспоминая неприятную сцену.

— Мы все сожалеем о вашем… приступе, — любезно ответил хозяин дома.

Они наскоро распрощались.

Дьюк тут же направился к машине. Он шумно, с хрипом дышал.

— Я в полном порядке, Дьюк, правда, — умоляла Тина. — Ты можешь отпустить меня.

Он, казалось, ничего не слышал. Заботливо устроив ее на переднем сиденье, он выдавил:

— Едем скорее домой!

Усаживаясь за руль, он все еще задыхался от недавнего напряжения. Поездка превратилась в сплошной кошмар. Дьюк настоял, чтобы Тина в деталях рассказала ему обо всем, что испытала во время приступа, равно как и выслушал всю историю ее болезни с самого рождения. Он настолько сомневался, что это всего лишь нервно-сосудистый рефлекс, что Тина посоветовала ему обратиться к ее доктору в Сиднее за подтверждением, что все ею сказанное — правда. К ее величайшему неудовольствию, Дьюк сразу заявил, что так и сделает.

Он мне не доверяет, подумала Тина.

Весь остаток пути до Найтсбриджа они напряженно молчали. Остановив машину возле дома, Дьюк повернулся к Тине и поглядел на нее пристальным, испытующим взором.

— Я не желаю, чтобы ты встречалась и разговаривала с Дерком Роуаном. Я не хочу, чтобы ты вообще когда-нибудь с ним виделась, — жестко приказал он.

Услышав столь необычного рода просьбу, Тина от удивления онемела. Ей было достаточно хорошо известно умение Дьюка безжалостно рвать с друзьями, однако Дерк ничем не заслужил такого отношения. Он всегда искренне любил и почитал Дьюка, заботился о его будущем. Его очень волновала творческая судьба молодого драматурга.

— Почему? — только и смогла спросить она.

— О чем говорил с тобой Дерк сегодня вечером?

— Неужели это имеет значение?

— Да.

Он испепелял ее взглядом, его лицо помрачнело, брови сошлись в одну линию. Тина задумалась, стоит ли говорить с ним именно сейчас о его писательстве, но тут же отказалась от этой мысли. Все, что делал Дьюк Торп, было результатом его собственного решения, а не чужих советов. К тому же она обещала не давить на него.

— Да ни о чем, — отмахнулась она так небрежно, как только умела.

— Он говорил обо мне? — настаивал Дьюк.

— Нет, — сказала она, тут же устыдившись этой мелкой лжи.

— Тогда о чем же?

— О прошлом, о нашей совместной работе в Австралии.

— Дай мне обещание больше никогда не встречаться с Дерком Роуаном, — снова потребовал он.

— Дьюк, он же мой старый друг, — запротестовала Тина. — Чего ради давать ему от ворот поворот?

Зеленые глаза зажглись дикой животной яростью.

— Потому, что я до безумия ревную тебя к нему, — выпалил Дьюк. Он был просто в неистовстве.

Тина недоверчиво уставилась на него, решив, что Дьюк лжет. У него не было причин ревновать ее к кому бы то ни было, особенно к Роуану. Кроме того, она пребывала в уверенности, что Дьюк не из числа безумных ревнивцев, приходящих в ярость, стоит кому-то обратить на их женщину хоть самое мимолетное внимание. Он разумный и справедливый человек.

Что станет с нами? — подумала она. Как мы дошли до такого? Они оба лгали — она чувствовала это, — и лгали по мелочам, скрывая главное.

— Поклянись мне в этом, Тина.

Она замотала головой. Но это же совершенное безумие!

— Этого я сделать не могу, Дьюк, — тихо ответила она.

— Почему?

— Потому что это несправедливо по отношению к Дерку.

— Несправедливо! — Он отвернулся, уставившись в ночную тьму. У него вырвался горький приглушенный смех. Этот смех внезапно прервался, сменившись мрачным молчанием. Тина чувствовала, что ее нервы на пределе.

Дьюк уходил от нее, погружаясь в себя, в свое одиночество.

Ее охватил ужас. Она не может потерять его из-за такой ерунды! Тина лихорадочно заговорила.

— Ты говорил, я вправе поступать, как пожелаю, Дьюк. Так зачем теперь ты приказываешь мне? Я с тобой, потому что хочу этого. С Дерком меня связывают три года общей работы. Ты знаешь, что между нами нет ничего, кроме дружбы. Какой может быть вред, если Дерк и я…

— Позволь мне самому судить об этом, Тина! — огрызнулся он и зло посмотрел ей в глаза.

— Так же, как ты рассудил и исчез из моей жизни на восемь лет? — парировала она.

На его щеке задергались мышцы. Он заговорил медленно, нарочито четко выговаривая слова.

— Веришь ты или нет, но Дерк Роуан способен испортить наши отношения. Если я нужен тебе, Тина, то мне нужно это обещание. И никаких уловок.

Он что-то скрывал от нее, какую-то тайну, которую не откроет ей никогда и ни при каких обстоятельствах. И не позволит никому, даже самому близкому другу, сделать это. Возможно, все дело в том, что Дерк что-то знает о его тайне…