– Но это не могут быть они. Мои дети! Мои дети не могут быть повинны во всем этом!

–Твои – могут. Им передалась твоя сила, вернее их сила намного, намного больше твоей. И она скоро проснется, а они еще не умеют ею управлять, Теус… Все погибнет…

– И зачем же ты притащил их сюда? – с опаской спросила Теус, скорее выигрывая время, ведь она уже знала ответ. Все ее мышцы напряглись, но вдруг в спину ударил поток воду и сбил ее с ног. Девушка попыталась встать, но вода обвила ее подобно змее и ударила о глыбу, торчащую из воды. Оглушенная, она с ненавистью взглянула на брата, невзирая на кровь, заливающую ее глаза.

– И что! Неужели это единственный выход?

– Скорее всего – да. Но времени в любом случае уже мало. Они в любом случае погибнут Теус, мне очень жаль. Я не хочу этого, правда, не хочу… Если бы ты только знала, как тяжело мне это делать.

– Ты! Ты – врешь, все врешь! – заорала девушка, силясь встать, – Да, у тебя есть силы, но какого черта ты используешь их чтобы лишить меня моих детей! Я всегда, всегда видела, как ты смотрел на меня, братец! И как ты смотрел на них! Тебе всегда было обидно, что я выбрала другого, другого, а не тебя. А чего ты хотел!? Ты ведь со мной даже не разговаривал последние годы! Ты просто хочешь, чтобы я осталась одна, совсем как ты.

Анвель дернулся, словно его ударили, – Да, ты права, я всегда любил тебя… И не только как сестру. Но я никогда, никогда не стал бы врать тебе, и ты это знаешь…

Теус наконец – то смогла встать на ноги, и пошатываясь, протягивая руки к своим детям, пошла к брату. По щекам, смешиваясь с кровью лились слезы.

– Ты не можешь, не можешь забрать их у меня… – всхлипывая, умоляла она, – Не можешь! – девушка резко сорвалась на крик, и Авель почувствовал жар огня на коже.

Анвель ощутил жуткую боль, но сестра атаковала не в полную силу, опасаясь за детей, так что он успел быстро создать водный шар возле тела.

Теус взвыла нечеловеческим голосом, и лес вокруг охватило пламя. Охваченная гневом, она и не заметила, как вода подхватила ее, поток с легкостью поднял ее хрупкое тело в воздух и резко ринувшись вниз, насадил его на острый сук, плававшего в реке поваленного дерева.

Девушка захрипела, дернулась и затихла, окрашивая кровью злосчастный ствол и воду вокруг. Словно во сне, Анвель опустил орущие от страха свертки в воду и через пару мгновений их крики затихли. А он все стоял, не шевелясь, и пустыми глазами смотрел на то место, где черная вода поглотила их.

Весь в ожогах, задыхаясь от дыма, юноша побрел к сестре и осторожно сняв ее нанизанное на сук тело, взял его на руки и крепко обняв прошептал, – Прости… Прости меня. Я люблю тебя, хоть и сделал нечто ужасное…

И река в тот же момент вышла из берегов, излившись на горевший лес. Анвель позволил обезумевшему потоку схватить и унести себя, из последних сил прижимая к себе тело Теус. И безжалостный, подгоняемый ненавистью водного мага к самому себя поток нещадно тащил своего создателя за собой, погружая в свои темные глубины, где его уже ждали два маленьких холодных свертка…

– Анвель, посмотри, кажется у Ниэн получается! – звонкий мальчишеский голос отвлек мага от созерцания водной глади.

– Правда? Ну – ка, сейчас «подплыву» и проверю.

Обезображенный следами ожогов, сгорбленный и ссохшийся старец, покряхтывая поднялся с «пригретого» местечка на песчаном берегу. Подойдя к кромке воды, он уже собирался «унести» себя водой к его юным ученикам, но тут его внимание привлекла особо крупная белесая галька.

– Неужели… Неужели это… – ощущая, как к горлу подкатывает комок, а на глаза наворачиваются слезы, подумал он, поднимая с песка такой маленький детский череп.

Живая тюрьма

В моем мире все усеяно ими – белыми, склизкими, с темными колкими ресницами, с радужками всевозможных цветов и форм. Они всё время смотрят на меня, сидя на стебельках ножках, закрываясь лишь на мгновение – хлопнет веко, стечет склизкая влага, и Оно продолжит наблюдать за мной, двигая зрачок вслед за каждым моим движением.

Реже встречаются ушные раковины – светло фиолетовые, с черной дыркой в глубине и короткой, почти не видной мочкой.  Они не столь подвижны как глаза, но всё же стоит мне пройти мимо, начинают синхронно трепетать, загибая края.

Из чего состоит мой мир? Черно фиолетовые стены – всегда было интересно есть ли что за ними, да и может ли быть что-то еще кроме этого лабиринта, может он и есть все сущее. Фиолетовое прерывается красными пульсирующими нитями, проголодаешься – вонзи в них единственное острое что у тебя есть – свои зубы, свои ногти, и река-сосуд прорвется, наполняя тебя багровой теплой питательной жижей. Каждый раз засыпая, раскинувшись на теплом, мягком полу я вижу над собой сиреневое небо, усеянное тысячами глаз, смотрящих на меня. Стоит расфокусировать зрение, и они станут похожи на белые точки. В такие моменты меня посещает ощущение словно эти белые точки… словно это что-то важное, словно где-то уже я видел похожее, а что – не помню.

Однажды, я нашёл кое-кого в своем мире. Я занимался своим обычным делом, чем же ещё можно заняться, как не ходить в надежде увидеть что-то новое – и я увидел. Он сидел на полу, сжавшись в комок, с искаженным от переживаний лицом, и заметив меня тут же, вскочил как ужаленный.

Выражение страдания изменилось на секунду на искреннюю радость, а затем резко омрачилось еще сильнее нежели прежде, он громко крикнул, – Брайан! Я уж боялся тебя больше никогда не увидеть! –  и крепко обнял меня.

Заглянув с надеждой в мои глаза, он увидел в них лишь непонимание и смутившись, уставился в пол.

– Ты до сих пор не помнишь, да? – тихо спросил незнакомец.

Я лишь промолчал в ответ и боковым зрением заметил, как напряглись уши и как вытянулись стебельки глаз в нашу сторону. Я привык к ним, но сейчас мне показалось, что это ой как не к добру.

– Ты – величайший преступник Вселенной, Брайан. Ты пожелал уничтожить их, мы пожелали – ты собрал нас, но нас выловили одного за другим и бросили сюда.

Что-то, чего