знать, кто убивает людей на улицах. Тем более что Палаццо ни черта с этим не делает.

В глубине глаз Дамиана будто что-то захлопнулось, и в них появилась отчетливая холодность. Он подвигал челюстями. Оттянул тугой ворот своей формы.

– Что бы ты там ни думала, я не такой, как мое начальство. И хочу справедливости для каждого, кто погибает. Не только для последователей.

– Ты в этом уверен? – поинтересовалась Роз тихим, ледяным тоном. – Ты хочешь справедливости для моего отца, который относился к тебе как к собственному сыну? А как насчет моей матери, которой пришлось увидеть его голову в коробке?

Дамиан весь как-то обмяк. Возникший в нем холод растаял; в горле дрогнул кадык, когда он сглотнул.

– Я не… Я не знал этого.

Она фыркнула в ответ – так громко, что звук эхом отразился от стен морга.

– Ну конечно.

– Россана, я не вру.

– Правда? Значит, ты по другой причине ни разу не написал мне после смерти моего отца?

Молчание.

– Так я и думала, – Роз недобро усмехнулась. – Ладно, забудь, Вентури. Лучше скажи мне, что тебе удалось узнать.

В горле Дамиана поднялся недоверчивый рык.

– Что, прости?

Она указала на тело, которое он пытался скрыть за собой. Под откинутой простыней виднелась распухшая сероватая плоть на юношеском лице.

– Это ведь тот парнишка, чье тело нашли на берегу реки? Ты знаешь, как он умер?

– Россана, если ты думаешь, что я стану раскрывать подробности расследования Палаццо…

– Мы оба знаем, что Палаццо плевать на смерть этого парня, – рявкнула Роз, не сумев сдержаться. – Тебе было приказано не влезать в это дело, верно? Вот почему у тебя был такой виноватый вид, когда я вошла. – Заметив раскаяние на его лице, она добавила: – Позволь мне помочь тебе, и я никому не расскажу.

Пусть Роз и ненавидела Дамиана, но знала, что он не лгал насчет справедливости для мертвых. Потому что сам по себе был таким человеком, хотя благородные намерения ему явно передались не от отца. Она могла бы использовать его. Использовать имевшуюся у него конфиденциальную информацию и беспрепятственный доступ, который предоставляла его форма. Дамиан пришел в этот морг неслучайно: у него была зацепка. Та, которой ему по каким-то причинам не следовало пользоваться. Именно поэтому он находился здесь, а не в склепе Палаццо, куда наверняка перенесли тело последователя.

Как бы часто Дамиан ни грозился ее арестовать, Роз знала о нем слишком многое.

К тому же Дамиан не единственный, кто желал справедливости. Роз тоже хотела ее – и даже больше. Для Амели. Для Дева. Для всех, кого считали бесполезными в этом городе.

Она хотела справедливости, которой заслуживал ее отец.

– Для чего мне твоя помощь? – спросил Дамиан, в каждом его слове сквозило сомнение.

– Во-первых, – Роз подняла палец, – у меня есть источники, которых у ваших представителей власти нет. Статус последователя и статус начальника стражи… Они дают разные виды доступа. С моей помощью ты добьешься большего. – Она замолчала, боясь сболтнуть лишнего. – А во-вторых, как я уже сказала, ты позволишь мне помочь тебе – расскажешь все, что знаешь, – а я не дам тебя уволить.

– Это шантаж.

– Это сделка.

Дамиан долго смотрел на нее, уголки его губ тронула какая-то непостижимая эмоция. Притаившиеся в морге тени образовывали под его скулами впадины, и Роз будто невольно очутилась в ловушке времени. Она видела перед собой знакомые черты: они напоминали о мальчишке из ее детства, но в то же время относились к лицу и телу мужчины, который уже повидал слишком многое.

– Ты передо мной в долгу, – прошипела Роз едва слышно. – Ты передо мной в долгу.

Лицо Дамиана исказилось. Они оба понимали, что речь шла не только об обстоятельствах смерти ее отца. Он был в долгу перед Роз за то, что случилось после, когда своим молчанием выбрал другую сторону. Это молчание длилось долгие месяцы, пока однажды Роз не заметила его в патруле храма Терпения и он внезапно не осознал, что не сообщил ей о своем возвращении. Да и в целом не сказал, что жив.

Разве она могла такое ему простить?

– Честно говоря, я не понимаю, почему для тебя это так важно, – произнес Дамиан столь же тихо. – Но так уж и быть, Россана. Будет тебе сделка.

10. Дамиан

С каждым ударом сердца Дамианом все больше овладевало чувство вины. Он наблюдал за тем, как Роз разглядывает свои безупречные ногти. А после она подняла глаза, и их взгляды встретились. Эти серо-голубые глаза сражали наповал.

«Прости меня, – следовало ему сказать. – Прости, что не писал тебе, хотя знал, что ты ждешь. Прости, что оставил тебя страдать в одиночестве. Прости, что не сказал тебе о своем возвращении или о том, что я жив. У меня было слишком много причин считать, почему я не должен жить».

Однако гордость не позволила ему это произнести.

Дамиан знал, что поступил неправильно. Но никакие объяснения этого не исправят – только не когда Роз так рьяно ненавидит его.

Он понимал, что не стоит недооценивать Роз, у которой всегда имелся какой-нибудь козырь в рукаве. Она постоянно что-то замышляла. Искала способы победить. В детстве он ничуть не возражал, поскольку ему нравилось видеть на ее лице искренний восторг, когда она в чем-то превосходила его. Лицезреть ее улыбку, возможно, даже чувствовать ее губы на своей щеке было намного приятнее, чем сама победа.

И тем не менее его раздирали противоречивые эмоции. Пусть Якопо Ласертозе и не стоило бросать своих боевых товарищей, но это не означало, что Дамиан хотел его смерти. А если Роз сказала правду, и его отец действительно появился на пороге ее дома… То это было еще ужаснее. Он даже не мог представить себе, что Баттиста способен на такое.

И все же чего она хотела? Разумеется, раскрыть убийства, но для чего? Должны быть еще причины, о которых она ему не рассказала.

– Замечательно. – Голос Роз ворвался в мысли Дамиана, и он не сразу понял, что она, должно быть, говорит об их сделке. Она протянула ему руку.

Некоторое время он с заметной нерешительностью глядел на ее ладонь. Тело Роз сковало напряжение; прядь волос, выбившаяся из ее хвоста, задевала подбородок. Его охватило желание убрать локон с ее лица, провести костяшками пальцев по изгибу щеки и до хрипоты шептать ей на ухо слова извинений.

Вместо этого Дамиан взял ее за руку. В его ладони она была такой крошечной, прохладной и гладкой. Менее знакомой, чем ему казалось. Роз выдернула ее сразу же после рукопожатия.

– Итак. Вот как все будет происходить. Нам необязательно быть друзьями. На самом деле, я лучше стану приманкой для убийцы. – Она уставилась на него немигающим взглядом. – Мы попытаемся найти преступника, а тем временем будем внимательно следить за любыми подозрительными смертями. Если что-то произойдет, ты возьмешь меня с собой на место преступления. Мы рассказываем друг другу все, что удается выяснить, и делимся любыми идеями, которые приходят на ум. Как только у нас появится подозреваемый, ты задействуешь все свои невообразимые связи в Палаццо, чтобы виновный получил по заслугам, а дальше