парне столько тепла, что было невозможно отказаться от такого предложения.

Но все же, все же… Мой опыт держал меня на привязи.

— Мне уже не двадцать, чтобы бросаться в омут с головой, — сказала я.

— А в чем разница? — спросил он.

— В последствиях.

— Что же с тобой такого страшного случится в тридцать пять, что не могло случиться в двадцать?

Я подумала.

Потом подумала еще.

И еще.

А потом потянула за подаренный мной шарф, с которым он не расставался с новогодней ночи, и Демон склонился — и поцеловал меня.

Так, как умел только он — нагло и сладко.

Конец