Принц Уэльский не был обременен никакими протокольными обязанностями, обычными для членов королевской семьи. Его мать, королева, ревниво охраняла свои прерогативы, а потому Берти не оставалось ничего иного, как предаваться радостям светской жизни. Его свита следовала за ним из одного поместья в другое, из Лондона в Коуз, Сандрингем, Биарриц, Монте-Карло, Париж, Мариенбад — в зависимости от сезона. Он участвовал в скачках, охотился, любезничал с женщинами, не отличаясь в этом от любого другого аристократа. Лишь степень его личной власти отличала принца Уэльского от других. Никто не мог без достаточно веской причины ответить отказом на приглашение его королевского высочества, а если он сам изъявлял желание посетить чье-либо родовое поместье, хозяевам следовало воспринимать это как высочайшую честь.

Поэтому его слова, будто невзначай сказанные тем вечером Киту, имели силу королевского приказа:

— На будущей неделе ты будешь в Оуксе, не так ли?

— Я обещал быть в Уинмере, — ответил Кит, памятуя о данном ранее обещании посетить поместье Присциллы.

— Отчего бы тебе не съездить туда через неделю? — добродушно предложил Берти.

— Наверное, они ждут меня и уже составили какие-то планы, — задумчиво произнес Кит, — хотя и не могу утверждать наверняка. Во всяком случае, боюсь, что не смогу нарушить слово, данное Пемброукам. — Это прозвучало так, будто обещание было дано им несколько лет назад. Или недавно, но без нынешних колебаний.

— Ты что же, собираешься жениться на их девчонке?

— Не исключено.

Услышав столь уклончивый ответ, Берти удивленно поднял брови, но затем повелительно проговорил:

— Съездишь в Уинмер как-нибудь в другой раз. Скажешь им, что отложил визит по моему настоянию.

Заметив, что Кит все еще колеблется, Суверал вставил свое слово:

— На скачках будет присутствовать графиня де Грей. Принц, не совсем понимая, какое отношение это может иметь к его приглашению, посмотрел сначала на своего друга посла, а затем на Кита.

— Действительно, — промычал он. — К тому же, Брэддок, мне кажется, что эта девчонка Пемброук согласится подождать тебя лишнюю недельку. В конце концов, черт побери, мне нужна твоя помощь. Ты знаешь толк в лошадях, а тренер говорит, что мой Уинслоу имеет шанс выиграть «золото». Анджела тоже хорошо разбирается в лошадях, лучше, чем большинство мужчин. Ты, кстати, знал это?

— Нет.

— Лучшая наездница Англии. У нее и конюшни одни из лучших. Необыкновенная женщина. Хотя, впрочем, я думаю, ты уже и сам заметил…

— Да.

— Да что с тобой, Брэддок?! — воскликнул принц, возмущенный односложными ответами Кита.

— Ничего, — спокойно ответил тот. — Просто я был бы очень признателен, если бы ваш секретарь направил Пемброукам записку с объяснением причин моего отсутствия.

— Отлично! Считай, что это уже сделано. В этом сезоне ты приносишь мне на скачках удачу, Брэддок! Ты мне нужен в Оуксе. Я так им и напишу.

Забыв о яхтах, собеседники принялись говорить о достоинствах лошадей и скачках, оставшихся до конца сезона. Поскольку все собравшиеся за столом имели собственные конные заводы, споры по поводу фаворитов на скачках приняли ожесточенный характер. Кит реже других высказывал свои суждения по этому предмету — он никак не мог до конца сосредоточиться на теме разговора. Знает ли Анджела, что он будет в Оуксе?

Добравшись несколько часов спустя до своей яхты, он снова лег спать один — уже вторую ночь подряд.

— Завтра гонки, а я устал, — выдвинул Кит избитый предлог, хотя и не столь раздраженно, как предыдущей ночью. Однако ни у кого уже не оставалось надежд на то, что он вдруг передумает и пригласит кого-нибудь к себе в постель. В последнее время он заметно изменился — с этим были согласны все дамы на борту «Дезире». Единственное, в чем между ними не было единодушия, так это в предположениях о том, что сделало его столь необщительным. Но если бы даже они, набравшись смелости, спросили его самого, он вряд ли смог бы назвать причину.И если бы они спросили, заключается ли эта причина в неразделенной любви, он попросту поднял бы их на смех. Любовь была неведома Киту Брэддоку. Так же, как и верность. Анджела де Грей заставляла его кровь бурлить от страсти, и он был готов признать это, но определенно это не было любовью.

В конце недели Оукс кишел знакомыми лицами, которые обычно можно было видеть в Марлборо-хаусе, служившем Берти постоянной резиденцией. Поскольку личный секретарь принца сэр Фрэнсис Ноллис, как правило, заранее направлял хозяину дома, где намеревалась собраться компания, список тех, кого его высочество хотел бы видеть в качестве гостей, то всегда можно было рассчитывать на то, что тебя будут окружать только старые добрые друзья.

Для Джо Мэнтона и Джорджианы это был первый выезд за город после возвращения из свадебного путешествия. Когда Анджела повстречалась с ними в пятницу за обедом, Джорджиана держалась холодно, зато Джо, как всегда, бросился к ней с объятиями и поцелуями.

Впрочем, никто из тех, кто наблюдал эту сцену, и не ждал ничего другого. Анджелу и Джо соединяла многолетняя дружба.

— А мы соскучились по вам в Коузе, — нежно произнесла Анджела. — Ты уехал, и победа в этом году досталась кому-то другому.

— Я слышал, что на сей раз кубок выиграл какой-то американец, — обронил Джо.

— Правда? А я и не знала. Ведь я не дождалась конца соревнований. — Значит, победил Кит. Что ж, она ни на секунду не сомневалась в его победе.

— А как здесь обстоят дела со скачками? Твоя лошадь участвует?

Анджела отрицательно покачала головой.

— Джо! — позвала его жена из другого конца зала. — Расскажи Оливии о новом бистро в Париже. Никак не могу вспомнить его название.

— «Зов природы», — с улыбкой напомнил Джо.

— Ну да, точно!

— Придешь завтра утром на выездку лошадей? Мы могли бы прокатиться верхом или пойти пострелять, пока другие еще не продрали глаза.

— Джорджиана вряд ли поймет нас.

— Ей нет никакого дела до лошадей. Встретимся утром. Пораньше, — тихо добавил он.

У него было знакомое выражение глаз — все тот же ненасытный огонек, который она видела в его зрачках так много раз.

— Я все сказала тебе еще до твоей женитьбы, а потом еще раз — когда ты отлучился из Парижа во время свадебного путешествия, — спокойно проговорила она. — И мне нечего добавить. Я понимаю, почему тебе надо было жениться. Но теперь, Джо, мы только друзья. Я не хочу мешать твоей семейной жизни.

— Если бы я мог, то женился бы на тебе. Ты же знаешь это.

— Знаю. — Ее голос был все так же глух. — Но ты женат на Джорджиане, а роль Иезавели мне не к лицу.

— Джо! — Джорджиана махала ему издали белым платочком.