И ему хотелось гораздо большего, чем просто поцелуй.

Забыв обо всем на свете, одержимый только одним горячим желанием, Кит, проведя ладонями по ее спине, неожиданно крепко подхватил Анджелу под ягодицы и притиснул к себе, чтобы она смогла ощутить всю мощь его возбуждения.

Под напором его жадного рта она застонала, почувствовав, как где-то глубоко внутри нее что-то словно взорвалось, дав толчок жару, разлившемуся по всему телу. Он был и в самом деле велик, восхитительно велик. Сладкая судорога сковала Анджелу, и из ее горла вырвался странный звук, похожий на тихое завывание, — чувственный сигнал потребности и ожидания.

— Жаль прерывать столь очаровательную сцену. Но ничего, не обращайте на меня внимания, — раздался с порога чей-то саркастический голос. Граф де Грей лениво растягивал слова, каждое из которых было словно удар стилета. Изящная рука в перчатке застыла на дверной ручке; серые и холодные, как камень, глаза равнодушно взирали на разгоряченную парочку.

Отдернув руки от плеч Кита, Анджела в мгновение ока высвободилась из его объятий. Замерев на месте и глядя на мужа с таким напряжением, какое Киту прежде доводилось наблюдать лишь во взгляде смертельных противников, она спросила:

— Что привело тебя в Коуз?

— Решил заглянуть сюда заодно с Тарлингтоном. Ему нужно прихватить кое-что для рыбной ловли, а я решил забрать ружье, которое оставил здесь в прошлом году. Виолетта сказала, что у тебя голова раскалывается от боли. А это, надо полагать, твой доктор, — иронично заключил супруг, поведя в сторону незнакомца стволом охотничьего ружья, лежавшего у него на сгибе руки, придав таким образом насмешке долю угрозы.

Отлично зная злобный нрав своего мужа, она не стала отвечать на издевку резкостью, а лишь спокойно проговорила:

— Представляю, как тебе не терпится поскорее отправиться пострелять куропаток. Спасибо, что нашел время заглянуть ко мне. Спокойной ночи.

— И ты даже не познакомишь нас, Анджела?

— Нет.

— Неужто он нуждается в твоей защите?

— В защите от тебя, Брук, нуждается все живое.

— Но только не я, — ровным голосом возразил Кит.

— А он довольно смел, — притворно восхитился граф де Грей, поправив ружье.

— Пожалуйста, Кит, не надо, — мягко произнесла Анджела успокаивающе положив руку на плечо американца.

— Мужчина крупный… Впрочем, кажется, именно такие тебе нравятся, — небрежно промямлил граф, скользнув взглядом по атлетической фигуре Кита.

— Маленькие мужчины действительно не очень-то мне по вкусу, — невозмутимо согласилась Анджела. — Правда, находятся женщины, которые любят и таких.

Граф, будучи довольно тщедушным мужчиной среднего роста, скривил губы в хорошо отработанной ухмылке.

— Слава Создателю.

— Воистину слава. — Всем была хорошо известна слабость графа к молоденьким девушкам.

— Вижу, эта голубая мартышка до сих пор вертится подле тебя. Удивляюсь, как это Суверал до сих пор не наскучил тебе своим подхалимством.

— Если бы мне очень хотелось говорить с тобой, Брук, о своих друзьях или вообще о чем-либо, то я не жила бы отшельницей в Истоне. А теперь, будь добр, оставь меня.

Этот дом также принадлежит мне.

— Прежде чем я уеду, мне необходимо повидаться с малышкой Мэй, — известил граф елейным голосом.

— Она спит, — отрезала Анджела. — Я не хочу, чтобы ты ее беспокоил.

— До чего же ты неприступна сегодня, моя дорогая. Неужели мне нельзя увидеть собственную дочь?

— Не сейчас, Брук. — Голос Анджелы задрожал от гнева, на глазах неожиданно навернулись слезы.

— О Боже, вы только взгляните на нее: ну прямо тигрица, защищающая своего детеныша. Кстати, — осведомился он с холодным злорадством, — я говорил тебе, что Лофтоны снова заглядывали ко мне?

— У нас есть письменное соглашение, — все еще сохраняя самообладание, напомнила она. Во время визита в замок де Грей Анджела захватила с собой своего поверенного, поскольку знала, что Бруку ни в чем нельзя верить слово.

— Просто не знаю, что делать. Дочка Лофтонов ц жется, не находит себе места от горя. — Лисья улыбка супруга была воплощением хитрости и обмана. — Она единственное дитя в семье, — промяукал он с деланым сожалением. — Вот они и сделали новое предложение.

— О чем ты говоришь?! Документ, который ты подписал, имеет законную силу. Дороги назад нет.

— Возможно, — рассеянно обронил он, наставив оружейное дуло прямо на нее.

Кит встал перед Анджелой, заслонив ее собой.

— А вот и наш доблестный рыцарь Ланселот, — издевательски протянул Брук. Кит обернулся к Анджеле.

— Вам действительно хочется, чтобы он ушел отсюда? — Его голос был низок и безупречно вежлив.

Она еле заметно покачала головой. Сейчас ей меньше всего хотелось дать Бруку повод нажать на спусковой крючок.

— Прошу прощения за то, что вы вынуждены быть свидетелем подобной сцены, — вполголоса произнесла графиня. Ей никогда не нравилось выносить свои семейные проблемы на всеобщее обозрение. Однако вооруженный Брук представлял сейчас реальную опасность. — Еще раз прошу вас извинить, — снова обратилась она к Киту в надежде разрядить ситуацию, — но теперь у меня, кажется, в самом деле разболелась голова. — И даже не взглянув на мужа, Анджела вышла в соседнюю спальню, хлопнув дверью.

Вслед за чем последовал скрежет ключа в замочной скважине.

— С ней всегда было трудно, — сокрушенно сказал граф. Впрочем, его ухмылка выдавала самодовольство, основанное на уверенности в том, что отцовская власть над детьми обеспечит ему победу в любом споре с супругой. — Забавный все-таки у нее нрав. Вы не находите? — осведомился он.

А разве она женщина с норовом? Я и не знал. Значит, вы здесь новичок. И должен вас предупредить Анджела — самая зловредная сучка, какую только можно себе вообразить. Вот что бывает, когда женщинам оставляют деньги и права собственности. — В его голосе появилась неприятная резкость, и затаенная злоба вытеснила прежнюю светскость.

Граф, судя по всему, продолжал вести воину, которая была давно проиграна. Вот уже несколько лет, как действовал принятый парламентом Закон о правах собственности для женщин. Поглядев на запертую дверь спальни Анджелы, Кит хладнокровно откланялся:

— Поскольку графиня ушла, пора и мне честь знать.

— Неужели вы уйдете просто так? А как же милая Анджела? Как же нежные признания и горячие мольбы? — снова начал подтрунивать граф.

— Вряд ли это сейчас кому-нибудь нужно, — холодно ответил Кит, направляясь к двери.

— А вдруг она сменит гнев на милость? — не унимался муж Анджелы, не думая покидать позицию, которую занял с самого начала.

— Уже поздно.