Подождала ещё немного, но принципиально ничего не поменялось. Сидят, как дураки, в коробку пялятся, сосредоточенные, молчаливые. Халк, конечно, вообще не разговорчив, а от волка болтовни ждать и того глупее, но до этого хоть чего-то было слышно, а тут тишина. А я под шкурой совсем взопрела, мою сорочку уже выжимать можно, скоро завоняю, как тухлая рыба.

Я тихонечко пошевелила ногой. Подумала, они сразу среагируют на это. Но нет, я словно бы перестала для них существовать. Обкурились они что ли? Втыкают как-то уж очень по-наркомански. Встать, что ли посмотреть, чего они там такого увидели в коробке этой или ещё подождать? Прямо не знаю, что и делать. Ясно только одно: шкуру и тулуп надо с себя снимать, иначе помру. Печь Халк натопил сегодня жарко, у меня уже по волосам пот потёк. Невыносимо терпеть. Всё, снимаю. Ох, как же ж хорошо-то! Лафа!

А эти двое даже не шелохнулись, всё сидят, втыкают. Была, не была, подойду ближе. Так, где мой тулуп? Это на время.

Ну-с, и что тут у нас? — Всё так же — ни фига. Пустая хорошо сбитая коробка с невысокими бортами и распашными дверцами сверху, и только сбоку, то ли кнопка, то ли лампочка, вроде как светится. Ну, и зачем эта фигня им? Ничего же интересного просто пялиться туда, а они именно так и делают. Вообще ничего не понимаю. Ладно бы, правда чего зажевали или курнули перед этим, тогда всё понятно, глюки ловят, а то же ведь ничего такого не было, я бы заметила. Просто сели и втыкают. И Халк при этом время от времени так нехорошо ухмыляется, что у меня сердце уже устало в пол через пятку стучаться.

Решила отойти от греха подальше, вдруг, они буйные. Чёрт с ними, пускай сидят, лишь бы на меня не бросались.

Нет, ну разрешить-то я им разрешила, да только сидеть и смотреть на них со стороны вскоре совсем осточертело. У меня всё затекло, я спарилась окончательно даже без тулупа, а ещё жрать захотела и в туалет. А эти два чёрта ни гу-гу. Правда, теперь иногда обмениваются короткими репликами, рычат. Чего им там в коробке приглючилось — непонятно, но с виду до того увлекательно, что реальный мир перестал будто бы существовать.

В конце концов, я плюнула и внаглую села есть, причём, прямо из чугунка. Боялась, что иначе, пока буду возиться с готовкой, подогреванием и перекладыванием в чашку, эти могут отойти и вновь за меня взяться. Зря беспокоилась, просидели они так едва ли не до вечера, я даже на улицу дважды успела выйти и ещё раз поесть, а потом довольные друг другом разошлись. Коробка осталась у нас, только со стола переехала на полку. Ничего не понимаю.

Едва я порадовалась уходу зверюги, как в нашем доме началась какая-то непонятная суета, и источником её стал, как это ни странно прозвучит, именно Халк. Сначала он зачем-то поставил греть до фига воды, потом куда-то пропал, а когда вернулся, то припёр ещё и деревянное корыто, похожее на то самое, которое бабка у золотой рыбки выторговывала.

Если он меня хочет за стирку сейчас посадить, точно прибью, вот зуб даю, огрею рогатулиной. После всех стрессов, что у меня из-за него случились, работать не стану.

Стирать буду если только своё… Взмокла я капитально, из чистого теперь только одни панталоны да ночная сорочка, которая тоже стала сомнительной свежести. Чёрт! Что же делать? И сдаваться так быстро не хочется и надобность есть. Хотя руками стирать — то ещё удовольствие, почти как мыть посуду. О, идея! Подожду, пока заставлять станет. Только для вида надо поломаться.

Стоп! А с чего это он вообще на ночь глядя стирку задумал? Неужели из-за меня? Я принюхалась. Точно! Чёрт, как же стыдно! Хотя в этом виноват больше он, чем я, но всё равно стыдно. Блин, надо мне отползти подальше, может, тогда будет не так чувствоваться. Хотя в доме жарко, вряд ли расстояние сильно поможет. Может, на улицу выйти? Нет, на себе проветривать шмотьё бесполезно, толку мало, а заболеть легче лёгкого.

Может, от меня и ночью так же разило, поэтому Халк отвернулся. Эх, помыться бы. Как бы монстрилу из дома спровадить, чтобы сначала помыться в этой воде, а уже после стирать. С моим знанием его языка — никак.

А тем временем Халк уже наливал в корыто горячую воду. Всё уже готово, а я так и не придумала, как ему объяснить, что надо свалить на полчаса хотя бы. Только хотела что-то начать бормотать, как тут же получила в руки чистое полотенце вместо указаний о стирке. Теперь мне оставалось, только открыв рот смотреть в спину уходящего монстрилы.

Неужели так сильно воняю?!

Спросила, конечно же, не вслух, но за дело тут же принялась: нечего терять время зря, неизвестно, сколько его у меня в запасе. На всякий случай кроме засова, подпёрла дверь ещё и столом, и завесила окна тряпками. Пока двигала стол, дважды чуть не надорвалась. Водичка за это время слегка поостыла, но не страшно, зато результатами своего труда я была очень довольна. Хотя думаю, что стол, даже такой добротный, вкупе с засовом — преграда для Халка и его зверюги ненадёжная, но так как ничего лучше придумать в столь короткие сроки не смогла, стала купаться.

Хорошо было бы в коробку их глянуть, что там да как, но сначала «почищу пёрышки». А коробочкой лучше займусь, когда монстрила погулять пойдёт, вдруг, там исследовать чего придётся.

Боженька, как же ж это было хорошо. Пускай, я целиком в корыте не поместилась, пускай, согнуться пришлось в три погибели, чтобы голову помыть, но зато чувство чистоты, что я ощутила, было просто неземным счастьем для меня. Ну, всё, монстрила, теперь ты от меня не уйдёшь, захомутаю!

Только сначала постирать всё своё нужно. Кстати, на счёт всего — это идея. Устрою-ка я сегодня большие постирушки, так что всё в корыто. Всё-всё-всё! Вот так. Намочим, повозюкаем, и вывесим на обозрение, чтобы и подумать никто не смог, что я это специально.

А где моё мини-платьешко? И тебя, дорогое моё, постираю. Извини, но моя жизнь дороже. Не волнуйся, я тебя не сильно взбалтывать в воде буду, ничего и не заметишь. И сушить повешу подальше от печи, чтобы, не дай бог, что не испортилось. Слышала — от неправильной стирки вещи портятся. Вот наша тётка Марья — хозяйка, работающая в доме, всё об этом знает, она бы лучше справилась, но её тут нет, так что, будем надеяться, платьишко останется в живых после моих постирушек.

А где же мой пиджак? Ведь я в пиджаке была… Странно, я его после того, как здесь оказалась даже не видела. Наверняка, его Халк порвал.

На всякий пожарный, бросила в корыто и рваное нижнее бельё, и сменные рубашку и штаны монстрилы, чтобы вообще ко мне никаких вопросов не было. Вот я, типа, какая милая и хозяйственная, даже о нём позаботилась. Только стирать мне их совсем не понравилось. Тяжёлое дело, громоздкие, да ещё выжать невозможно, сколько не старалась, всё вода то с одного края стекала то с другого. Как же это женщины в прошлом веке без стиральной машинки жили. Моя бабуля как-то скручивала бельё, я тоже так попробовала, но ни черта не получилось, только по мордасам сама себе мокрым концом заехала. Пора признать — никудышная я хозяйка…

Вот как раз за этим занятием меня Халк и застал, точнее не он сам, а вежливый стук в дверь, предшествующий его появлению. Вошёл он, кстати, почти сразу, как только я ему ответила. Возможно, хотел застать в самый пикантный момент, и это у него получилось, только вместо меня обнажённой в его корыте, там бултыхались его штаны, а над ними уже чистенькая и укутанная в полотенце я. Вот тебе, зараза! Теперь тебе такую красоту не захочется сожрать!