чем он, но совсем не со дна станции. ОЧЕНЬ умелую, смотрящими влюблёнными глазами… И исправно “стучащую” о делах Брамака в корпорацию Шлод, Как по мне — зря парень так возбухнул. Любовница была ОЧЕНЬ высококлассная. А дела и делишки Брамака не были особо опасны, ну после его изначального фортеля с уходом и шантажом.

Но… да привык до влюблённости за полгода, похоже. И случайно выявив факт стукачества, не только порвал с девицей отношения (а мог ведь потрахивать и дезинформацию сливать!), но и вообще перестал доверять человекам, видя в них потенциальных и злостных агентов. Не вообще, но вот к себе никого не подпускал. ПТСР, как оно есть, оценивал я когнитивно-эмоциональные завихрения.

При этом, в то, что Шлод отпустил парня без пригляда — вот ни разу не верю, рассуждал я, впираясь в автоматически распахнувшиеся на моё преближение двери. Информационную безопасность своего обиталища Брамак делал сам, ну и был более или менее в её надёжности уверен. Просмотрев воспоминания, я вынужден был признать, что небеспочвенно: начленоверченные извивы было ГОРАЗДО проще сломать нахрен, чем годами копаться в неалогритмизированной системе. Которая системой-то являлась по функции, а не строению.

Впёрся я на первый этаж и стал оглядывать доставшееся мне наследство. Несколько станков, для работы с мобилями, с артефактами, да и с посетителями: кибернетизацию всякой эфирной пакостью Брамак проводил сам, знания и умения позволяли. Тем более, что большая часть операций была автоматизирована, “прошита” в приборы в процессе их создания.

Здоровенное такое помещение, заставленное станками и приборами, разделяемое, при нужде, непрозрачными перегородками, выезжающими из пола. Ну и система безопасности в виде нескольких “турелей”, а, по факту — артефактных заклинателей, присутствовала.

Это всё очень занятно, но мне надо выше, рассудил я, топая к широкой, но винтовой лестнице. Второй этаж, в силу конусности здания, был поменьше, заставлен терминалами подключения к всестанционной эфирной сети, вычислителями, блоками памяти, криптоанализаторами… Ну, в общем, типичное хацкерское логово.

— И кстати, — озвучил я хриплым басом вслух, устав от тишины. — Вот именно отсюда надо бы Архивом схемы накопировать.

Хотя и на первом этаже — не помешает. Готовые рабочие схемы артефактных станков и ЭВМ. Что-то сделано по-дурацки, что я прекрасно понимаю как маг. Но копировать это надо. И, возможно, удастся повторить нужный функционал в Беловодье. Причём на биологической основе… Стоп, не о том думаю.

Остановив себя, я бегло прикинул — где мне проводить эксперименты с кругами, да и не только. В принципе, подняться в жилую часть хотелось, посмотреть своими глазами, да перекусить банально: Архив, запустив восстановление организма “подбавил эфира”, но не слишком много. А восстановленное “сожрало” немало энергии, так что пожрать не помешает.

Но, для начала, стоит всё же спуститься на технический этаж, проверить на какие-нибудь жучки подлые (а спектр и чувствительность видения эфира меня на голову превосходило возможности станционников). И, в случае безопасности, попробовать сформировать круг “Домой”. И посмотреть, что выйдет. И ещё несколько кругов, на всякий случай.

А уже по результатам — смотреть: что, как и в какой очерёдности делать. Тратить время на тело, которое я, может, через четверть часа с карачунистым хихиканьем оставлю — нерационально.

Спустился, стал проверять. Несколько странных эфирных завихрений, Брамаку неизвестных, отметил, загрузил схему в Архив для анализа. И разрушил нахрен, ибо нехрен, даже если это и не жучки.

А после стал пытаться осуществить колдовство.

Первое что я установил, методом научно-исследовательского тыка, это то, что в Эдоласе, с его диким эфиром, были цвиточги. Ягодки чувствует Карачун в моей роже сейчас. Потому что мне надо было довольно много эфира, причём не кристаллического, а свободного.

При этом, ледяные клыки даймона на энтропии и льду подходили для грызни эфирного гранита гораздо лучше эффектора человека. Но, при всём при этом, было два фактора. Первый — эфир поступал неравномерно, делая аналогию с “кусками кристалла” более чем достоверной. А поглощение и использование этих крупиц было КРАЙНЕ болезненным. Не летальным и не патологичным, отметил я, вытирая испарину и прекратив шипяще материться. Но крайне болезненным: даймоническая суть самым натуральным образом болела от “взрывов” сожранных крупиц эфира. При этом, тренажёр получался довольно неплохим, с кривой ухмылкой отметил я. Это не дань-тянь дрочить эонами, это испытывать чудовищную боль секундами. При этом эффект сопоставим: если я тут задержусь и продолжу колдовать, то даймон, который я, ЗНАЧИТЕЛЬНО подрастёт в плане воли и контроля эфира. При этом, даже для тела Стригора появится немалый плюс — я буду управлять потоком “от даймона в тело” гораздо более умело и эффективно, чем раньше.

“Защиту Мира”, не дающую протащить в материю тыщщи эфира я, конечно, не обойду. Но тот канал, который “можно” — будет выдавать эффективность уровня практически совершенных, со 100% КПД заклинаний родовичей Беловодья.

А вторым фактором было то, что то ли от боли, то ли от перенасыщения эфиром, то ли при попытке сознательного колдунства не артефактами — чёрт знает… В общем, первопричина не слишком важна, а важен результат: при попытке начать колдовать пространство передо мной залил слабый, но вполне заметный сине-голубой свет. И температура вокруг стала падать — не до льда, но ощутимо.

Взглянув в пластиковую полупрозрачную перегородку на своё отражение, я увидел, что если Карачун и не проявился в материи, как бывало при напряжении в Беловодье, то моя с ним связь более чем заметна.

А именно, радужки серых глаз сейчас сияли ярким, ледяно-голубым светом. Не хуже Лихычей, точнее, даже поярче их.

Стильно, модно, но нахер не нужно: глазная иллюминация на станции мне в воспоминаниях не встречалась, так что совершенно лишняя. Хотя, судя по всему, в том числе и по медленному затуханию, это прямое следствие попытки магичить “нормальной магии”. Как и спектр болезненных ощущений даймона.

Но прежде, чем продолжить, примерю-ка я защитные очки. Были в мастерской такие, вычурные, треугольные. Всё статусное на станции было с узорами и прочими финтифлюшками. Так вот, очки были артефактом, так что, несмотря на вычурный вид, довольно неплохо оберегали глаза и лицо от неаккуратности. Ну а я, если у меня не получится с кругом, буду их носить на постоянной основе.

Примерил, убедился, что глазная иллюминация окружающим не видна. И, сцепив зубы и ледяные клыки, стал колдовать дальше.

Через полчаса я убедился, что круги на станции работают. Не все, только самые простейшие — более манаёмкие, подозреваю, сведут меня с ума болью. Но в условиях окружающей эфиронасыщенности даже тривиальные огненные стрелы и воздушные лезвия выходили