Да, определенно, Дима недавно орал. Кто-то из присутствующих провинился и он устроил выволочку со всеми любимыми спецэффектами — угрозами и ультрачастотами.

У соседнего барного стула как раз валяются осколки разбитого вдребезги стакана.

Как последняя деталь.

— Не стой, как чужой, — бросает Дима и подзывает меня рукой, после чего по-хозяйски похлопывает по стойке, переводя взгляд на оцепеневшего бармена. — Плесни ему, как мне.

Плохо. Это плохо.

Но возражать посреди повисшей гробовой тишины будет на грани. Поэтому я иду к нему и подвигаю барный стул, думая о том, что что-то не так. Дима никогда не вытаскивал меня и не наливал, как старому другу. Мы иногда разговаривали, даже шутки позволялись и совет я мог дать по охранным делам и нужным контактам. Но не больше… Скорей, я чувствовал, что Дмитрий выделяет меня из толпы и не позволяет в мой адрес барских замашек, но это никак не выражалось в дружеском ключе. Просто ощущение, что-то негласное и неуловимое, а тут происходит чистая буквальность.

Он выпивает со мной во второй раз и тащит в откровенный разговор по душам.

Это можно пережить, конечно. Но меня сшибает нехорошее предчувствие. Я не могу отмахнуться от железного факта, что наша “пьяная дружба” началась четко после поездки с Ольгой в другой город.

С его женой.

В другой город, где я взял ее.

Он что-то знает?

Догадывается?

Или хищное чутье? У таких людей оно чертовски развито. Иначе не было бы успеха в бизнесе и десятки конкурентов, которых они обошли или столкнули в пропасть.

— Я знаю, что ты за рулем, — Дима ухмыляется и отмахивается от моих доводов, хотя я даже не собирался открывать рта. — Ты же водитель. Но мне плевать…

Он отворачивается к бармену, наблюдая как тот осторожно подвигает стакан в мою сторону. А я получаю момент и вглядываюсь в лицо босса. Напряженное, злое и неспокойное. Внутри него что-то происходит, наталкиваются мысли и их раздражающие отголоски, из-за чего дергаются лицевые мускулы и он не может решить то ли улыбнуться шире, то ли зверски оскалиться.

— Водитель, — повторяет он почти по слогам и возвращается воспаленным взглядом ко мне. — Так, Паш?

— Да, — я киваю.

— Ее водитель?

Он выделяет вопросительную интонацию, отчего вопрос никак не принять за риторический.

— Да, — киваю во второй раз. — Я личный водитель Ольги.

— Личный, точно! — он вдруг оживляется и с больной улыбкой бьет плашмя по столу, бармен вздрагивает и на рефлексах отступает на шаг назад. — Отличное слово, очень подходящее…

— Для чего? — я спрашиваю прямо. — Дмитрий, я не улавливаю.

— Потому что трезв. Есть вещи, которые никогда не сделаешь с холодной головой. Только если понесло или закинулся чем.

Я отнимаю пальцы от стакана. Напряжение прорывается такое, что он может треснуть с моей ладони.

— Понимаешь, о чем я? — Дима опрокидывает свою дозу и толкает пустой стакан в сторону бармена.

— Плохо.

— Вот та сука замужняя, — он поднимает ладонь и указательным пальцем тычет на блондинку, которая сидит по центру. — Замужняя блядь, отлично, да? И муж не знает. Это точно, мы тут недавно выяснили.

Вот значит какой скверный разговор был до моего прихода.

— Может, мою Олечку тоже кто уже трахает? — он смотрит мне в глаза и я вижу, как в них мечутся сталкивающиеся эмоции, ему смешно до колик и в то же время безумно больно.

Он напоминает нездорового человека в этот момент и мне на бессознательном уровне хочется увеличить дистанцию. Отодвинуться от него, а еще лучше спуститься к машине и достать оружие, которое я храню под креслом.

— Натягивает на член за моей спиной? Раз за разом, как эту шлюху... Может же быть такое, Паш?

Это проверка?

Я не отвожу глаза и смотрю на Диму, пытаясь понять, что происходит в его больной голове. Почему он завел этот разговор? И есть ли другая причина, кроме алкоголя?

— Ты же катаешь ее туда-сюда, кому еще знать, как ни тебе? — Дмитрий бросает ладонь на мой локоть и с силой встряхивает. — Ты лучше меня знаешь, где она бывает и как долго.

— Это деловые встречи и пара подруг. Иногда театр.

— Знаешь, у меня сейчас тоже деловая встреча. По графику именно она, я должен быть в своем офисе, но видишь, как-то не задалось.

Я жду, что он продолжит. Потому что всё, что мне стоило произнести вслух, я уже сказал.

— Мне неспокойно, — выдыхает Дима, упираясь ладонями в барную стойку. — На душе как-то гаденько, прям скребет и дергает, а я привык интуиции доверять, она меня столько раз выручала.

Он резко разворачивается и оглядывает зал, словно где-то в нем спрятана подсказка. Девицы на диване тут же напрягаются и выпрямляют спины, когда хозяйский взгляд набредает на них. Но Дима смотрит сквозь них и замирает на грани комы. Я вижу, что он о чем-то раздумывает глубоко в себе и отмечаю, как ходят его желваки.

— У нее кто-то есть, — он выдает свой вердикт, который несет стопроцентную уверенность несмотря на выпитое виски. — У этой суки кто-то есть, это точно…

Он переходит на неприятный шепот в конце фразы и чуть растягивает слова, покачивая головой. И кажется, что он представляет перед собой грязные картинки измены. Это его заводит и распаляет до огненных значений, он несколько раз резко сжимает кулаки и ведет корпусом, будто уже хочет найти мишень и выплеснуть нахлынувшую агрессию.

— Командировка! — вскрикивает он и за мгновение поворачивается ко мне. — Она пропустила последнее совещание, не пришла на него… Да?

— Да, Ольга осталась в отеле.

— В отеле, — Дима кивает, повторяя за мной, а сам что-то крутит в своей голове, да так молниеносно, что невозможно предугадать в какую сторону его кинет в следующую секунду. — Мне нужны записи камер. За все часы, что она там была.

— Хорошо, — киваю.

— И пусть кто-то из охраны поедет и опросит там всех. Горничных, носильщиков, мне плевать, всех, кто ее видел. Я хочу знать, с кем она разговаривала и куда выходила.

— Влад может съездить.

— Да, Паш, пусть он. Она брала машину?

— Нет, ключи всегда лежали у меня. За рулем был только я.

— Такси?

— Мне она…

— Да, откуда тебе знать, — Дима отмахивается от собственного глупого вопроса. — Ты не видел ее часами, она могла куда угодно поехать.

Это уже не остановить. Его молниеносно раскрутило на полную катушку, и он не откажется от своих подозрений ни за что. Я вижу по его острой воспаленной реакции, что это чертов маховик, который может лишь набирать скорость. И придется сильно постараться, чтобы успеть вывернуться из-под него. Тело инстинктивно напрягается, ожидая жесткого удара, и сам не отдаю себе отчета в том, что осмотрел зал другим взглядом. Проверил выходы и пересчитал присутствующих людей.