Однако в то утро хозяин «Империи изобилия» потерял контроль над собой, да и улица пустовала, так что его никто не видел. А перед тем, кому бы он попался навстречу, предстал бы не Меррилл – философ точной механики, и даже не Меррилл – ловкий торговец. Случайный прохожий увидел бы душу Меррилла. Внешне Поп в тот момент очень уж напоминал голодного бездомного пса, пробравшегося в сарай, где забивают кур, и замершего, навострив уши, чуть склонив голову, оскалив клыки: услышал какой-то звук в доме фермера и думает о ружье с двумя широкими дырами, образующими цифру восемь. Пес, конечно, не знает, что есть цифра восемь, но может предугадать, откуда исходит угроза, на то ему и даны инстинкты.

На другой стороне улицы Поп видел желтоватый фасад «Империи изобилия», чуть в стороне от пустующего здания, в котором раньше находилась «Деревенская прачечная», кафетерия «Нэн», магазина готового платья, в котором хозяйничала правнучка Эвви Чалмерс, Полли (о ней мы поговорим в другой раз).

Стоянки для автомобилей перед каждым из магазинов пустовали… Однако на одну как раз сейчас въезжал «форд». Поп узнал этот автомобиль. В утренней тишине далеко разносился шум работающего двигателя. Затем двигатель заглох, вспыхнули и погасли тормозные огни. Поп вытащил ногу из сливной канавы и попятился к магазину «Ла Вердье». Остановился у самого угла – все тот же пес, настороженно прислушивающийся к каждому звуку, трезво оценивающий, веет от этого звука смертью или нет.

Дэлевены вышли из машины и направились к «Империи изобилия». Старший нетерпеливо заколотил в дверь. Удары донеслись до Попа так же отчетливо, как и шум работающего двигателя. Последовала пауза, Дэлевены прислушались, затем удары вновь посыпались на дверь. Не требовалось большого ума, чтобы понять, что Джон кипит от ярости.

Они знают, подумал Поп. Каким-то образом они узнали. Чертовски хорошо, что я разбил эту чертову камеру.

Он постоял не шевелясь, лишь глаза обшаривали улицу, потом обогнул угол аптечного магазина и скрылся в проулке между «Ла Вердье» и соседствующим с ним банком. Двигался он быстро и уверенно, словно скинул лет пятьдесят.

В это утро, решил Поп, целесообразнее добираться до дома по задворкам.

Не получив ответа, Джон Дэлевен в третий раз принялся барабанить в дверь, да так, что жалобно задребезжали стекла. Даже отшиб себе руку, и боль заставила Джона почувствовать, насколько же он зол. Гнев этот его не удивил. Если Меррилл сделал то, о чем говорил Кевин, а отец чувствовал, что сын не ошибся, то у Джона Дэлевена были все основания так злиться. Удивило его другое: до этого момента он и не подозревал, что так разгневан.

Похоже, я не так уж хорошо себя знаю, как считал. И мысль эта немного успокоила его. Джон даже чуть улыбнулся.

А вот Кевин не улыбался. Его тревога росла.

– Вариантов немного. – Мистер Дэлевен повернулся к сыну. – Или Меррилл ушел по делам, или сидит наверху и не отвечает, или понял, что мы обо всем догадались, и удрал с камерой. – Помолчал, а затем рассмеялся. – Впрочем, есть и четвертый вариант. Может, он умер во сне.

– Не умер. – Кевин прижался носом к грязной, пыльной стеклянной панели двери.

Лучше б он никогда не открывал эту дверь! Мальчик заслонил ладонями глаза так, чтобы солнечный свет не мешал видеть то…

– Посмотри!

Мистер Дэлевен так же прижался носом к стеклу. Они стояли бок о бок, спиной к улице, вглядываясь в полумрак «Империи изобилия».

– Что ж, – вырвалось наконец у мистера Дэлевена. – Если он и удрал, то все свое дерьмо оставил…

– Да… но я не про это. Ты ее увидел?

– Увидел что?

– Висит на крюке. Рядом со шкафом, на котором часы.

Мгновение спустя мистер Дэлевен ее разглядел: полароидную камеру, свисающую на ремне с крюка. Ему даже показалось, что он видит дырку сбоку, но, возможно, это лишь почудилось.

Но нет, ему не почудилось.

Улыбка Джона растаяла, как только он осознал, что чувствует то же, что и Кевин: давящую неотвратимость того, что должно свершиться, четкое ощущение того, что этот вроде бы простой, но очень опасный механизм по-прежнему работает… и в отличие от многих часов Попа работает без сбоя.

– Ты думаешь, Меррилл сидит наверху и ждет, пока мы уйдем? – вслух спросил мистер Дэлевен самого себя.

Замок на двери выглядел новым и дорогим, но он готов поставить последний доллар на то, что от хорошего удара замок вылетит из старого дерева. Не зря же говорят: замок хорош только в крепкой двери. Но люди об этом редко задумываются.

Кевин повернулся к отцу. Выражение его лица потрясло Джона Дэлевена. Он подумал: Интересно, как часто у отца появляется возможность увидеть, каким будет его сын, когда вырастет? Не всегда, конечно, лицо мальчика будет таким напряженным, таким вымученным. Господи, как я на это надеюсь!

Но оно будет выглядеть именно так. Боже мой, в какого симпатичного парня он вырастет!

На мгновение Джон забыл о настоящем, но только на мгновение. Если и оторвался от реальности, то никогда не забывал, что она здесь, никуда не делась.

– Что будем делать, папа? – прохрипел Кевин. – Что?

– Ты хочешь вломиться в магазин? Я не возражаю.

– Еще нет. Может, мы сможем обойтись без этого. Не думаю, что Меррилл в магазине… но он где-то неподалеку.

Ты же не можешь этого знать, подумал мистер Дэлевен. Не можешь даже предугадать.

Но его сын знал, и почему-то отец верил ему. Какая-то связь установилась между Попом и Кевином. Какая-то? Чушь собачья. Отец прекрасно понимал, что это за связь. Их связывала чертова полароидная камера, висевшая на крюке. И чем дольше она работала, чем дольше вертелись невидимые ему шестерни, тем меньше это нравилось мистеру Дэлевену.

Надо разбить камеру, думал он. Надо скорее разбить камеру.

– Tы уверен, Кев?

– Давай зайдем со двора. Попробуем ту дверь.

– Там ворота. Он их запирает.

– Может, мы сможем перелезть через забор.

– Попробуем, – кивнул мистер Дэлевен и поспешил за сыном в проулок, спрашивая себя при этом: «А не сошел ли я с ума?»

* * *

Ворота открылись от легкого толчка. Так уж получилось, что Поп забыл их запереть. Мистеру Дэлевену не очень-то хотелось лезть через забор, тем более свалиться с него и что-нибудь сломать, но и открытые ворота его тоже не порадовали. Тем не менее они вошли во двор Попа, заваленный не пойми чем, не говоря уже об опавших листьях.

Дэлевены оказались у колоды для колки дров как раз в тот момент, когда Поп выходил на Тутовую улицу, в квартале к западу. Он намеревался дойти до здания и участка, принадлежащих лесозаготовительной компании Уолфа Джоу. Хотя грузовики для перевозки опилок уже катили по дорогам западного Мэна, а на лесопилках давно визжали пилы, в конторе первый человек появлялся ровно в девять утра, то есть через пятнадцать минут. Сзади участок лесозаготовительной компании огораживал высокий забор. За забором находился двор «Империи изобилия». Ключ у Попа от запертых ворот был.