– Мне понадобится ваша помощь, доктор, – сказал он, не оборачиваясь. – Во-первых, ему нужно вколоть антидот к АС-20. Слышали про такой препарат, я надеюсь? Его еще называют «убийцей нейронов».

Танака невозмутимо кивнул.

– Позвольте поинтересоваться, при каких обстоятельствах ваш симпатичный коллега получил дозу АС-20?

– Десять минут назад от меня, – серьезно ответил Ки-Брас. – Однако я не хочу, чтобы эта штука нанесла непоправимый вред его здоровью. Все, что мне нужно, – это провести небольшую мнемохирургическую операцию. И мне почему-то кажется, что вы мне в этом поможете.

Танака поднял защитную панель и извлек из выстеленного мягким войлоком гнезда розоватую ампулу с антидотом.

– Прошу прощения, мистер Ки-Брас, – голос его просто сочился вежливостью, – могу я поинтересоваться, на чем основана ваша уверенность?

– Как это ни смешно – на героине. Я готов держать пари, что вы не очень-то стремитесь к разглашению сведений, касающихся ваших дел с «Байотек-Корп» и Фондом Сацума. Заметьте, доктор, это не шантаж. Операция, которой я собираюсь подвергнуть старину Гарольда, необходима для спасения «Асгарда» от террористической атаки, а к тому же она совершенно безопасна для человека. Вместе с тем она абсолютно нелегальна, что дает вам право донести на меня как на человека, нарушившего сразу несколько законов. Мне кажется, что вы, как человек, несомненно, умный, увидите весь спектр возможностей, которые открываются перед вами в том случае, если вы согласитесь на мое предложение.

– В шахматах это называется «гамбит», – усмехнулся Танака. – Пожертвовать менее ценную фигуру, чтобы выиграть стратегически важную позицию... Закатайте ему рукав. Так, хорошо. Сможете пережать руку у локтя?

– Полагаю, что да, – ответил Джеймс, сжимая слабую руку Статхэма-Пэлтроу своими железными пальцами. – Сколько у нас времени?

– Хороший вопрос. – Танака радостно улыбнулся. – Антидот на всех действует по-разному. Минимум – двадцать минут. Максимум – вся жизнь.

Он зарядил ампулой инъектор и выстрелил Гарольду в руку. Статхэм-Пэлтроу едва заметно дернулся и затих.

– В таком случае рекомендую вам подготовить аппаратуру для мнемохирургических операций, доктор. Манильского синдрома от этого малого ждать не приходится, а вот кое-какую интересную информацию из него вполне можно выудить. Все должно быть проведено настолько виртуозно, чтобы человек, очнувшийся после легкого обморока, даже не заподозрил подмены.

– Это сложнее, – меланхолично заметил Танака. – Впрочем, вы заказчик, вам виднее.

Он подошел к покрытой спектроглассом кушетке и немного опустил колпак.

– Добро пожаловать в передвижную исповедальню, – торжественно произнес он. – Вы донесете клиента до кушетки сами?

– Разумеется. – Ки-Брас наклонился, подхватил неожиданно отяжелевшее тело Статхэма-Пэлтроу, выдернул его из мягких объятий кресла и понес к кушетке.

База «Асгард», Стена, ночь с 29 на 30 октября 2053 г.

Фуршет, разумеется, закончился далеко не сразу. Генерал Гордон несколько раз пробовал повысить голос, чтобы привлечь внимание к обещанной прогулке по «Асгарду», но Фробифишер отрицательно качал своей седой головой, и экскурсия снова отодвигалась куда-то в неопределенное будущее. Все, как это обычно бывает на фуршетах, разбились на маленькие группы. Вокруг Даны, например, вращались двое полковников, из которых, впрочем, в результате естественного отбора остался только один – голландец по имени Хуго ван Вермуулен. Иван, оттесненный полковниками куда-то на периферию зала, угрюмо поглощал яства, время от времени бросая на Янечкову настороженные взгляды. Сантьяго, Фробифишер и де Тарди о чем-то спорили с долговязым месье Лепелетье. Орденоносный генерал Гордон курсировал между гостями с тяжеловесной грацией эскадренного авианосца. Оказавшись поблизости от Даны и Вермуулена, он строго взглянул на полковника и повернулся к Янечковой, звякнув своими многочисленными наградами.

– Я много слышал о вашей необычайной красоте, мисс, – произнес он с той же официально-торжественной интонацией, с которой приветствовал делегацию внизу, у лифта. – Однако действительность превосходит все ожидания. Для меня большая честь принимать вас на «Асгарде». Надеюсь, вам тут понравится.

Дана улыбнулась Гордону.

– Мне здесь уже нравится, генерал. Скажите, а можно ли взглянуть на то, что делается внизу, особенно за Стеной? С такой высоты наверняка открывается прекрасный вид, не правда ли?

– Сейчас ночь и непогода, мисс. Боюсь, вы ничего не увидите. Однако завтра... да, возможно, это хорошая мысль – устроить завтра с утра экскурсию на смотровой ярус «Асгарда». Синоптики обещали ясный день, да. Полковник, вам придется взять это дело под свой контроль.

– Я подготовлю все необходимое, сэр, – отозвался ван Вермуулен. – Но мне необходимо знать точное время.

– Десять ноль-ноль, – ответил Гордон, не раздумывая. – Часа, я полагаю, будет вполне достаточно. Главное – успеть до двенадцати.

Полдень, подумала Дана. Ставлю доллар против десяти, что Фробифишер назначит час «Ч» на полдень. Если, конечно, этому странноватому Лепелетье не удастся его разубедить.

– Слушаюсь, сэр, – бодро отрапортовал полковник. Генерал еще раз критически оглядел его, словно выискивая прилипшие к мундиру пушинки, козырнул Дане и отправился дальше – развлекать других гостей. Вермуулен облегченно вздохнул.

– Старик у нас неплохой, но очень любит показывать, кто здесь хозяин. А идею вы ему и впрямь подсказали хорошую – в ясную погоду со смотровой палубы весь сектор Юг-Дельта как на ладони...

– Вы моряк? – спросила Дана. Полковник склонил голову.

– Так точно, мисс. Коммандер ван Вермуулен, Второй Европейский флот. Вас зацепило слово «палуба»? Но завтра вы увидите сами – больше всего «Асгард» похож на корабль, только плывущий высоко над землей. Иногда облака лежат ниже ватерлинии, и тогда кажется, что можно шагнуть из окна базы и пройтись по ним как по ковру.

– Вы поэт, а не военный, – возмутилась Дана. – И вы совершенно растравили мне душу – теперь я не успокоюсь, пока не увижу все это своими глазами.

Вермуулен немного подумал, глядя на Янечкову хитрыми коричневатыми глазами.

– Я мог бы показать вам «Асгард», мисс. Прямо сейчас, пока все заняты поглощением пищи. Правда, вида из окна не обещаю, как совершенно справедливо заметил командор Гордон – на улице непогода. Но зато вы увидите куда больше остальных. – Он ловко подхватил со стола бутылку «Дон Периньон» и наполнил чистый бокал. – Возьмите вот это и начинайте продвигаться в сторону раскрытых дверей. Я незаметно последую за вами. Встречаемся у лифтов.

Еще один заговорщик, тоскливо подумала Дана, но шампанское приняла. Ей было абсолютно ясно, на что рассчитывал Вермуулен, предлагая ей принять участие в индивидуальной экскурсии. Тонкость заключалась в том, что Дана тоже кое на что рассчитывала и намеревалась получить это с наименьшими затратами – как моральными, так и физическими. Она незаметно погрозила пальцем Ивану – жест означал что-то вроде «даже не думай пытаться следовать за мной, маленький упрямый чертенок», грациозно развернулась и пошла к выходу из зала – не таясь, но и не привлекая всеобщего внимания, как и положено девушке, решившей в плановом порядке попудрить носик. Кататься так кататься, как говорил попугай, когда кошка тащила его за хвост под диван, вспомнила она старую-престарую присказку своей мамы.