роскоши. В конце концов отступать от принципов из-за чувств он не мог, таков его личный непреложный кодекс.

Ингет ненавистно сверкнула глазами на Амфовет, а после резко вскинула оружие. Оно с небывалой лёгкостью выскользнуло из руки и воткнулось в землю, рядом с тенадасеркой. Сама же Хактес бросилась на Сэлда и отшвырнула его грубым ударом по голове, от чего тот повалился, болезненно проскулив. Поражённый Эпкальм не сразу сообразил, что происходит и опомнился лишь когда та, — благодаря которой внутренности наполнялось теплом, — резко ударила прямо в грудь. Во время атаки, он успел разглядеть опухшие глаза искрящиейся ненавистью. Лидер не поверил увиденному, внутри него точно что-то треснуло и болезненно взвыло.

— Ты что творишь? — разразился шокированный Вильт.

Глаза ошарашенных сопротивленцев распахнулись до того, что казалось вот-вот и вовсе выпадут из глазниц. Прежде чем кто-то успел прийти в себя, сдерживаемый напарник Тебрессы высвободился и рьяно раскидал всех в стороны.

— Ингет? — с надеждой выдавил Аноильтенс, стискивая рукоять меча. Он до последнего отказывался верить, что она вот так поступит с ним, со всеми. Отказывался принимать факт того, что она предала их, выбрала сторону врага.

— Закройте уже свои пасти, — с холодной яростью процедила Хактес, а после подошла к Амфовет и воззрилась на неё опустошённым взглядом. — Где моя дядя? Откуда мне знать, что твои слова не поганая ложь? Доказательства, кенц, мне нужны доказательства!

Тебресса перевернулась на спину и удовлетворённо улыбнулась. Казалось она только и ждала момента, чтобы разразиться смехом.

— Дядюшку не признала? — притворно изумилась тенадасерка. — Вон же он, наблюдает за твоими потугами.

Ингет вздрогнула и перевела взгляд на высокого и широкоплечего мужчину. В его строгом взгляде невозможно было считать абсолютно ничего, он даже на живого человека не походил.

— Не слушай её! Она же тебя обманывает! — закричала Липедесса, поднимаясь с земли. Из рассечённого лба струились бардовые струйки, проложившие путь до подбородка. — Ты что, первый день живешь, тупая твоя башка! Впервые слышишь, что тенадасеры лгут и действуют обманными путями? Ты совсем головой поехала?

Амфовет обернулась, бросила сопротивленке безынтересный взгляд и склонила голову.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? Ты напала на товарищей! Обезумела в конец? — проскрежетал Сэлд, приподнимаясь на одной руке, а второй держась за голову.

Ингет агрессивно усмехнулась. От неё исходили неприязнь и бешенство. Она вновь посмотрела на Тебрессу, после перевела взгляд на Эпкальма. По его коже пробежался лёгкий холодок. Хактес вновь стала той колючей и неприветливой версией себя.

— И на что я только надеялась? Знала же, что вы все только и ждёте, чтобы снова наброситься на меня, как треклятые тебрарумы. Я же всегда была вам бельмом на глазу, ненавистной, свихнувшейся девчонкой, которая только и делает, что доставляет проблемы! Надоело это терпеть, мне уже давно нет места среди вас. Нигде нет, — срывающимся голосом прорычала она, а после вновь посмотрела на тенадасерку. — Доказательства, я сказала! Я жду!

Заинтересованно усмехнувшись, Амфовет оценивающе осмотрела сопротивленку перед собой. Даже сидя на земле, она умудрялась смотреть сверху-вниз. Плавно махнув пальцами напарнику, она подтянула к себе одну ногу, продолжая наблюдать за захватывающим спектаклем и хищно облизала губы.

Верзила оценил обстановку, предупреждающе сверкнув глазами сопротивленцам. А после расстегнул молнию на ладони и высвободил руку из-под ткани. Он спокойно поднял её и беспристрастно посмотрел на предполагаемую племянницу. На его пальце поблескивало то же кольцо, что у Ингет. Приметив на её лице недоверие, он заговорил:

— Что, думаешь не стянули ли мы кольца с трупов твоих родителей? А зачем бы нам устраивать такой спектакль ради одной девчонки?

— И как ты можешь подтвердить свои слова?

Мужчина не мешкая стянул кольцо и бросил Ингет.

— Гравировка имени, — коротко бросил он.

— Кольца семьи Хактес особенные, их нельзя подделать, потому что в каждое вложена крупица силы обладателя. Если поднести к твоему кольцу, то скрытые в нём камни начнут светиться в цвет глаз и проявятся имена, — парировала Амфовет.

Сопротивленка выполнила инструкцию и напряжённо наблюдала за тем, как камни в самом деле начали проявляться по ободу вместе с надписями. Ингет замерла, рассматривая семейные реликвии.

— Зачем я вам нужна? Не думаю, что вы настолько благородны и сентиментальны, чтобы воссоединят родственников.

— Твоя неразвитая способность определения слабых мест, — буднично ответила Тебресса. — Мы её разовьём.

Потерявший терпение Женя, подскочил на ноги.

— Хватит уже этого представления! Эпкальм, нам её уже не остановить, если она уйдёт с ними, кто знает, что выболтает!

Аноильтенс встретился глазами с Хактес и напрягся, стиснув зубы. Внутри всё рвалось и разбивалось вдребезги. Ему словно пробили грудь насквозь, от чего горло сдавило. Что-то внутри измученно билось и не хотело верить в происходящее. Перед глазами мелькали их встречи, прикосновения, те немногочисленные поцелуи, что они успели друг другу подарить, полные невысказанной страсти взгляды, розовеющие щёки Ингет и оглушительные удары воспылавшего сердца. Всё это в один миг обратилось в прах.

Эпкальм позволил себе видеть в её глазах целый мир, который теперь покрылся трещинами. Им не хватило всего капли решимости, чтобы объединить пламя душ, а теперь они обречены стать чужими друг другу людьми. Как бы не хотелось отрицать, но удар оказался поражающим.

— Ты же выберешь их, а не меня, да? Ты всегда так поступал. На первое место ставил штаб и всех остальных, а свои чувства обесценивал и мои тоже. Скажи мне, Эпкальм, ты ведь уже тогда понял, что мы никогда не станем ближе, потому что ты не существуешь даже для себя самого? От твоего самопожертвования меня уже тошнит, — зарычала Ингет. Голос её задрожал от слёз, которые снова посыпались градом. — Ты вообще умеешь ставить на первое место себя? Неужели тебе не хочется быть счастливым?

Глава 43. Застывший в промежутке. Часть 2

Поджав губы, Эпкальм ощущал, как его рвёт изнутри, как глаза, точно кто-то вдавливает в череп. Холод обуял с такой силой, что пальцы онемели.

— Ингет, пожалуйста… не делай этого… Не уходи… прошу, — осипшим голосом выдавил он. Потерять её, значило снова отправиться в прошлое, снова заблудиться в лабиринте памяти и быть обречённой душой на вечные страдания.

«Не сломайся, ты не можешь. Держи себя в руках!» — неустанно повторял себе лидер, с трудом сдерживая рвущуюся наружу горечь.

Прерывисто выдохнув, Ингет стёрла слёзы.

— Прощай, Эпкальм… Я не хотела даже думать, что однажды придётся отпустить тебя и уйти. Думала эта роль будет принадлежать тебе. Это хорошо… пусть уж лучше всё закончится, не успев начаться. Иначе эту боль я бы не вынесла.

— Нет! Не дайте ей