– Боже праведный! Роуан! Он не только проникал в этиголовы – он пытался их изменить, заставлял их реагировать на его вмешательство.Но оживить их все же не смог. Взгляни! Он провоцировал мутацию и рост новыхклеток. Однако они погибали и разлагались. Остановить процесс он был не всилах. А они так и не захотели мне сказать, чего от меня ждут.

Пальцы Майкла непроизвольно сжались в кулак, и он изо всехсил стукнул им по склянке, которая тут же упала и разлетелась вдребезги.

Роуан даже не попыталась его остановить. Она только обнялаего и умоляла поскорее покинуть страшную комнату и этот дом.

– Смотри! – воскликнул вдруг Майкл. – Тывидишь?

В дальнем углу полки, спрятанный за склянкой, которую Майклтолько что разбил, стоял еще один сосуд. Жидкость в нем была прозрачной, плотнопригнанную крышку удерживала тяжелая печать. Сквозь нечленораздельную какофониюзвуков до Майкла донесся голос Роуан:

– Разбей его, уничтожь!

Майкл повиновался и, уже не обращая внимания на мерзкую вонь,выхватил голову. И вновь паутина образов, а затем…

Вновь спальня, сидящая перед зеркалом Маргарита – беззубая,старая, с темными, почти черными глазами и волосами, похожими на беспорядочноразросшийся мох. А возле нее – светловолосый стройный Джулиен. «Покажись жемне, Лэшер!»

И бесстыдная картина разворачивается перед глазами: мертвыепальцы ощупывают живую плоть, мертвая плоть вздымается…

«Смотри на меня и измени меня! Смотри на меня и изменименя!»

И Джулиен, с удовольствием наблюдающий за стольотвратительным действом…

Майкл пристально всмотрелся в черты мертвого лица. Да, этото же самое лицо, которое ему не раз доводилось видеть в саду, и в церкви, и…Те же волосы… Те же глаза…

«Ты никогда не сможешь меня остановить! Ты не сможешьостановить и удержать ее. И ты выполнишь мою волю. Мое терпение подобнотерпению Всевышнего – оно безгранично. И я пройду этот путь до конца. И я увижутринадцатого! И я пребуду во плоти и крови, когда тебя не будет на этом свете!»

– Ты слышишь? Он говорит со мной! Сам дьявол говорит сомной!

Майкл бросился прочь из комнаты. Нет, он не трус. Но онвсего лишь человек! И не в силах больше вынести этот кошмар…

Комната Белл, чистая и уютная… Он падает на кровать… И самаБелл здесь, рядом… Она принесла ему перчатки. Она успокаивает его…

Как чудесно!

– Не бойся меня, Майкл. Я не одна из них, и не потому яздесь…

– Пожалуйста, заставь их говорить со мной! Пусть онискажут, чего от меня хотят!

– Лежи спокойно, Майкл, пожалуйста, тебе нужноотдохнуть…

«Ты что-то сказала, Роуан?»

Вопрос прозвучал, но губы Майкла при этом не шевельнулись.

– Мы не должны обладать подобной силой. Она разрушает внас все человеческое. Ты остаешься собой, когда стоишь у операционного стола… Ая был нормальным человеком, только когда держал в руках молоток и гвозди…

Белл сидит перед зеркалом…

Чудесно…

– Спи, Майкл.

– Ты будешь здесь, когда я проснусь?

– Нет, это их дом, а я не принадлежу к их числу.

И вновь голос Деборы:

«…Великая сила, способность к преобразованию и перевоплощению…»

Майкл содрогнулся.

«…Это нелегко… Ты даже представить себе не можешь, как этотрудно… Возможно, это самое трудное, что только…»

«Я смогу это сделать…»

Когда Майкл проснулся, Эрон был уже возле его постели. Роуанпринесла чистую одежду, и Лайтнер помог Майклу принять ванну и переодеться.

Каждая мышца, каждая клеточка его существа нестерпимоболела. У него было такое чувство, что все это время он не покидал своего домана Либерти-стрит. Майкл смог прийти в себя только после хорошей порции пива,принесенной Эроном.

– Я не собираюсь напиваться, – успокоил он Роуан.

Она объяснила, что у него был сердечный приступ и что все,что ему сейчас необходимо, это хорошо выспаться, отдохнуть и ни в коем случаене снимать перчатки.

– Я готов с радостью закатать свои руки в бетон, –ответил ей Майкл.

Потом они все вместе вернулись в отель, и Майкл долгорассказывал обо всем, что ему довелось увидеть и пережить.

– Я не знаю, почему меня вовлекли во все это и какаяроль мне отведена, – заключил он. – Твердо уверен лишь в одном. Всеони по-прежнему обитают в особняке. И еще. Этому существу нужна Роуан. Он хочетвоспользоваться ее силой для изменения, для преобразования материи.

Роуан выглядела совершенно потрясенной.

– Ты не жалеешь, что приехала? Быть может, следовалоприслушаться к просьбе твоей приемной матери и остаться в Калифорнии? –спросил Майкл.

Она покачала головой:

– У меня сейчас все перемешалось в голове. Все такстранно.

– Объясни.

– Я не хочу терять семью. И очень благодарна Эрону зато, что он подарил мне возможность ее обрести. Я имею в виду досье. И в то жевремя я не желаю иметь ничего общего с этим проклятым существом и тем злом,которое оно несет не только мне, но и всем остальным. Я не хочу видеть его, и…И в то же время он невероятно влечет меня к себе.

– Я же говорил, что противостоять ему невозможно.

– Нет, ты не прав. Но это будет очень трудно…

– И опасно, – закончил за нее Эрон.

– Я боюсь, Роуан, искренне боюсь, – призналсяМайкл. – И ненавижу собственный страх.

– Понимаю. – Роуан улыбнулась. – Но все же мыпримем вызов. И победим.

Ночью, когда Роуан уснула, Майкл отправился в гостиную,достал блокнот, который дал ему Эрон, и принялся писать, стараясь как можнополнее и детальнее изложить все, что только в состоянии был вспомнить.

Отныне он не сомневался, что ни Шарлотта, ни Мэри-Бет, нибедняжка Анта не имеют ровным счетом никакого отношения к его видению. Равнокак, скорее всего, и Дебора. Хотя тот факт, что в том кошмаре, который пришлосьему пережить в особняке, Дебора не принимала участия, показался емунемаловажным.