Многие ли сумели вернуться? Сколько своих я убил? Холодная истина заключалась в том, что этот вопрос не имел значения. Так надо было сделать, и так было сделано.

И сделано хорошо. Ранд отстраненно чувствовал, что ноги у него подкашиваются. Надо бы поумерить пыл, если он хочет дотянуть до конца дня. Нет, не стоит больше разбрасываться и метаться; надо отыскать участок, где более всего необходима его помощь, где он может…

Грозовые облака громоздились лишь над городом и прилегающими к нему с юга холмами, но это ничуть не помешало молнии сорваться с чистого безоблачного неба над вышкой. Молния с оглушительным треском ударила в стоявших внизу Дев.

От разряда волосы встали дыбом. Ранд замер, широко раскрыв глаза. Эту молнию он почувствовал и по-другому — ощутил плетение саидин, сотворившее ее. Значит, Асмодиан, и сидя в палатке, все же поддался искушению.

Впрочем, на раздумья времени не было. Будто быстрая дробь по гигантскому барабану, молния следовала за молнией, ударяя среди Дев, пока последняя огненная стрела не угодила в основание вышки, взорвавшись щепками величиной с руку или ногу.

Вышка начала медленно заваливаться, и Ранд бросился к Эгвейн и Авиенде. Каким-то образом он исхитрился обхватить обеих девушек одной рукой, а другую закинул за стойку на той стороне платформы, которая теперь оказалась сверху. Девушки уставились на него большими глазами, собираясь что-то сказать, но на разговоры времени оставалось еще меньше, чем на размышления. Подрубленная бревенчатая башня опрокинулась, обламывая сучья и ветви деревьев. Какое-то мгновение Ранду казалось, что они смягчат падение.

Стойка, за которую он цеплялся, с громким хрустом подломилась. Прыгнувшая на юношу земля вышибла из него дух за миг до того, как сверху упали девушки. А потом накатила тьма.

Ранд медленно приходил в себя. Первым вернулся слух.

— …выкопал нас, точно какой валун, и покатил вниз с холма ночью. — Это был голос Авиенды, тихий, словно она лишь для себя говорила. Что-то двигалось по лицу Ранда. — Ты отнял у нас то, кто мы есть, кто мы были. Ты должен дать нам что-то взамен, что-то для нас. Ты нужен нам. — Движение замедлилось, касания стали мягче. — Ты нужен мне. Не для меня самой, ты же понимаешь. Для Илэйн. То, что ныне между нею и мной, касается лишь нас с Илэйн, но я отдам тебя ей. Отдам. Если ты умрешь, я отнесу ей твое тело! Если ты умрешь!..

Ранд резко открыл глаза, и какое-то время они с девушкой глядели друг на друга, оказавшись чуть ли не нос к носу. Волосы Авиенды растрепались, косынка исчезла, на щеке набухала фиолетовая шишка. Она нервно выпрямилась, складывая запятнанную кровью, влажную тряпку, и принялась промокать лоб Ранда, прижимая ткань с заметно большим усилием, чем раньше.

— Умирать я не собираюсь, — сказал Ранд, хотя, по правде говоря, не был уверен в своих словах. Пустота и саидин, разумеется, исчезли. Одна мысль о том, как он утратил над ними контроль, привела его в дрожь; чистым везением можно счесть, что его разум в тот последний миг не выжгло начисто. От одной мысли о том, чтобы вновь ухватиться за Источник, Ранд застонал. Без притуплявшей боль и усталость Пустоты он теперь всеми клеточками чувствовал каждую ссадину, каждый синяк, и еще как чувствовал. Он был настолько измотан, что тотчас уснул бы мертвым сном, если б все так не болело. Хорошо, что он так побит, ведь ему нельзя засыпать. Еще долго нельзя спать.

Запустив ладонь под куртку, Ранд потрогал бок, затем, прежде чем вытащить руку, исподтишка вытер кровь с пальцев о рубашку. Неудивительно, что падение открыло полуисцеленную, незаживающую рану. Кажется, кровоточит она не сильно, но если кровь заметят Девы, или Эгвейн, или Авиенда, придется сопротивляться — им захочется потащить его к Морейн для Исцеления. А ему еще многое предстоит сделать, Исцеление же… В подобном состоянии это сейчас все равно что дубиной по виску себя огреть. К тому же наверняка есть раненые куда тяжелей. Пусть Морейн ими занимается, а не им.

Морщась и подавив новый стон, Ранд поднялся на ноги. Правда, Авиенда немного ему помогла. И тотчас же позабыл о своих ранах.

Неподалеку сидела на земле Сулин, Эгвейн бинтовала ей окровавленную голову и яростно упрекала себя за то, что не умеет Исцелять, но кроме беловолосой Девы были еще раненые, и куда тяжелее. Везде вокруг женщины в кадин'сор накрывали погибших одеялами и оказывали первую помощь тем, кто был просто обожжен, если можно назвать простыми ожоги от молнии. Если не считать ворчания Эгвейн, на верхушку холма чуть ли не тишина опустилась, даже раненые женщины молчали; слышалось только хриплое дыхание.

Бревенчатая вышка, сейчас совершенно неузнаваемая, в своем падении не пощадила Дев, переломав руки и ноги, разбив в кровь головы. Ранд смотрел, как накрыли одеялом лицо Девы, чьи рыже-золотистые волосы напоминали волосы Илэйн.

Голова ее была повернута под неестественным углом, невидящие глаза остекленели. Джолиен. Одна из тех, кто первыми пересек Драконову Стену, отправившись на поиски Того-Кто-Придет-с-Рассветом. Ради него она явилась в Твердыню Тира. И теперь она мертва. Из-за него. Хорошо же ты уберег Дев, с горечью подумал Ранд. Куда уж лучше!

Ранд по-прежнему ощущал молнии, вернее, остатки создавшего их плетения. Так следы молний еще остаются недолго перед глазами после того, как погаснут. И Ранд мог отследить плетение, хоть оно понемногу и рассеивалось. К его изумлению, следы вели на запад, а не к палаткам. Значит, это не Асмодиан.

— Саммаэль. — Ранд был уверен в этом. Саммаэль устроил то нападение в Джангае, Саммаэль стоял за спиной пиратов и набегов в Тире, и Саммаэль виноват в случившемся сейчас. Губы юноши раздвинулись в оскале, голос превратился в хриплый шепот: — Саммаэль! — Он и не понял, что сделал шаг, пока Авиенда не схватила его за руку.

Мгновением позже Эгвейн уже держала его за вторую руку. Они повисли на нем вдвоем, словно хотели, чтоб он тут корни пустил.

— Не будь законченным чурбаном. — Эгвейн вздрогнула от его взгляда, но не отпустила его руки. Она вновь повязала на голову коричневую косынку, однако хоть и расчесала волосы пальцами, прическу в порядок так и не привела, а ее блуза и юбка были присыпаны землей. — Кто бы это ни сделал, почему он так долго выжидал? Пока ты совсем не обессилел? Потому что, если он промахнется и не убьет тебя и ты кинешься на него, ты станешь легкой добычей. Да ты и на ногах-то еле держишься!

Авиенда тоже не желала отпускать Ранда, не дрогнув и не моргнув, встретила его сердитый взгляд:

— Ты нужен тут, Ранд ал'Тор. Здесь, Кар'а'карн. Разве твоя честь в том, чтобы убить того человека, а не здесь, с теми, кого ты привел в эту страну?

Между Девами на холме появился бегущий юный айилец, шуфа болталась на плечах, слегка раскачивались копья и щит. Если ему и показалось странным, что он обнаружил Ранда между двух держащих его за руки женщин, то он даже виду не подал. Он с легким любопытством глянул на разбитые остатки вышки, на мертвых и раненых, словно пытаясь догадаться, как это могло случиться и где убитые враги. Воткнув копья наконечниками в землю перед Рандом, айилец сказал: