вторую гранату. Грохот, вспышка, комья грязи… Таннер бросил вторую гранату и побежал вперед, держа винтовку наготове.

Это было лишним. От стрелявшего остались только лохмотья одежды. Таннер вернулся к Корнелии.

Она не дышала, и он понял, что это значит.

Он руками разрыл канаву, из которой отстреливался, опустил тело, закидал грязью и вкатил на могилу ее мотоцикл. Ножом на передке машины он выцарапал: «Ее звали Корнелия. Я не знаю, сколько ей лет, откуда она родом и как ее фамилия, но она была подругой Черта Таннера, и я люблю ее».

Потом завел свой мотоцикл и поехал. До Бостона оставалось миль тридцать.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

17⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сзади послышался шум мотора. С грунтовой дороги на шоссе выскочил «харли», и уйти от него с таким грузом было невозможно. Таннер позволил себя догнать.

Вскоре с ним поравнялся высокий худой мужчина с огненно-рыжей бородой. Он улыбнулся, снял с руля правую руку и махнул в сторону обочины.

Таннер затормозил и остановился.

— Куда спешишь, парень? — спросил рыжебородый.

— В Бостон.

— Что у тебя в ящике?

— Так, средства всякие.

— Травка? — Брови мужчины полезли вверх, и губы вновь растянулись в улыбке.

— Средства от болезни в Бостоне.

В руке рыжебородого появился пистолет.

— Слазь с мотоцикла.

Таннер молча повиновался. Рыжебородый поднял руку, и из кустов на обочине вышел человек.

— Откати машину этого типа дальше по шоссе, ярдов на двести, и поставь посередине. Потом вернись на место.

— В чем дело? — спросил Таннер.

— Как тебя звать? — будто не слыша, сказал рыжебородый.

— Черт. Черт Таннер.

— Катись ты к черту!

Таннер пожал плечами, стянул правую перчатку и показал татуировку.

— Все равно, не верю.

— Как знаешь…

— Заткнись! — взревел рыжебородый и снова поднял руку. Человек тридцать выкатили из зарослей кустарника свои мотоциклы и выстроились по обеим сторонам дороги.

— Меня зовут Большой Брат, — заявил рыжебородый.

— Рад познакомиться.

— Знаешь, что тебе сейчас надо делать?

— Могу догадаться.

— Пойдешь к своему мотоциклу и попробуешь его забрать. Плевое дело! Только сперва отдай винтовку.

Большой Брат опять поднял руку, и один за другим затарахтели мотоциклы.

— Шагай.

— Ты думаешь, я псих?

— Нет. Давай винтовку и топай.

Снимая винтовку с плеча, Таннер продолжил движение и ударил прикладом под рыжую бороду. Потом бросил винтовку, сорвал с пояса гранату, выдернул чеку и швырнул ее влево. Она не успела еще взорваться как он выхватил вторую и сбросил направо. К тому времени — мотоциклисты уже надвигались на него.

Таннер упал и выставил перед собой винтовку. В этот момент раздался первый взрыв. Когда раздался второй, он уже стрелял.

Он уложил троих, затем поднялся и стал пятиться, стреляя с бедра. Патроны кончились, перезаряжать было некогда. Таннер трижды успел выстрелить из револьвера, прежде чем его свалили ударом цепи по голове.

Он очнулся от рева моторов. Вокруг него кружили два мотоциклиста, одним из них был Большой Брат. На дороге валялись тела. Едва Таннер поднялся, как его сшибли колесом. Он застонал от боли — по пальцам проехали шины, затем последовал удар цепью по рукам.

Таннер приметил неподалеку камень и поджидал, пока мотоциклист приблизится вновь. Кое-как встал на ноги и швырнул свое тело на врага. Камень, который он успел схватить, поднялся и опустился. Таннера протащило по дороге, а когда он упал, на него наехал второй мотоцикл.

Бок пронзила невыносимая боль, словно разом сломались все кости. Глаза застлала пелена, и все же Таннер ухватился рукой за подпорку мотоцикла. Его проволокло футов десять, прежде чем он вытащил из ботинка кинжал. Он ударил вверх, и тонкий лист металла поддался. Его пальцы разжались, он упал на бетон и почувствовал запах бензина. Рука нырнула в карман куртки и извлекла зажигалку. Большой Брат разворачивался, из пробитого бензобака на дорогу текло горючее.

Таннер приготовил зажигалку — с колпачком в виде черепа и крылышками — по бокам.

Крутанул колесико, посыпались искры, вспыхнул фитиль. Таннер поднес его к луже бензина, и пламя прочертило на бетоне огненный след.

Большой Брат уже закончил разворот и, пригнувшись к рулю, мчался на Таннера, когда увидел, что произошло. Его глаза расширились, ухмылка слетела с лица. Он попытался спрыгнуть с мотоцикла, но было поздно. Бензобак под ним взорвался, и Большой Брат рухнул на землю с куском железа в голове.

Таннера захлестнул огонь, он слабо колотил руками, пытаясь погасить пламя. Тело было в крови, он чувствовал смертельную усталость. Его мотоцикл стоял посреди дороги, и он пополз к нему.

Добравшись до мотоцикла, Таннер перекинул тело через сиденье и лежал, свесившись, минут десять, не в силах пошевелиться. Дважды его вырвало.

Через час он сумел оседлать мотоцикл, но не проехал и полумили, как навалилась дурнота. Он съехал с дороги и последним усилием закатил мотоцикл в кусты. Пошатываясь, упал на землю, и все погрузилось во тьму.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

18⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Первое, что он увидел, очнувшись, была засохшая корка крови. Левая рука распухла и посинела. Пальцы на ней раздулись, и когда Таннер попытался их согнуть, то чуть не закричал от дикой боли. Голова раскалывалась, во рту стоял привкус бензина. Борода подгорела, правый глаз затек и почти не открывался. Таннер лежал без движения, не в силах шевельнуться.

— Корни… — пробормотал он, и затем: — Черт подери!

В памяти вдруг всплыло все, что с ним произошло. Таннер задрожал, и не только от сырого тумана. Влага пропитала брезентовые штаны, ноги замерзли. Тьма стояла кромешная.

Таннер с трудом перевернулся на живот и положил голову на локоть. Мысленно он вернулся в свою тюремную камеру — теперь она казалась почти раем. Потом подумал о Денни — ему, должно быть, сейчас тоже плохо. Таннер скривился от боли — не иначе, как у меня тоже сломаны ребра, решил он. Его мысли вернулись к Лос-Анджелесу и к Побережью, к старой банде… Все, с этим покончено навсегда. Потом мимо него прошла Корни, и на груди ее была кровь. Таннер стиснул зубы. Они могли бы вместе добраться до Бостона… Сколько еще осталось до Бостона?

Он поднялся на колени и пополз вперед, пока не почувствовал перед собой что-то твердое. Дерево. Таннер сел, привалился к дереву спиной и дрожащей рукой