полез в карман куртки. Вытащил сигарету из смятой пачки и вспомнил, что зажигалка осталась на дороге. Таннер ощупал карманы и нашел отсыревший коробок. Третья спичка зажглась. Он глубоко затянулся и неожиданно задрожал от озноба. Его захлестнула волна лихорадки. Он судорожно закашлялся, расстегивая воротник, и почувствовал во рту вкус крови.

Все его оружие исчезло, кроме непосильно тяжелой гранаты на поясе. Сигарета выскользнула из пальцев и зашипела на влажном мхе. Голова Таннера упала на грудь, и все исчезло.

Наверное, была буря. Он не помнил. Он очнулся, лежа на боку спиной к дереву. Ветер унес туман, в небе светило розовое полуденное солнце. Издалека доносилось щебетанье птиц. Таннер выдавил ругательство и почувствовал, что страшно хочет пить. Он подполз к мутной луже и напился.

Немного отдохнув, он поднялся на ноги и добрел до спрятанного мотоцикла. Часы были разбиты, и Таннер понятия не имел, сколько сейчас времени. Когда он тронулся в путь, солнце уже скатывалось к горизонту. В ушах свистел ветер, как бы ограждая от непрошенных мыслей. Сзади к багажнику был надежно привязан груз. Таннеру представилось, как кто-то открывает ящик и находит там груду разбитых ампул…

Попадались встречные машины, но ни одна не ехала к городу. Дорога была отличная, по сторонам стояли дома, но Таннер не останавливался. Лишь бы его не остановили…

Солнце опустилось еще ниже, и небо потемнело. Судя по дорожному указателю, до Бостона оставалось 18 миль. Таннер зажег фару, поднялся на пригорок и, перед тем как начать спуск, немного притормозил.

Далеко внизу сияли огни, и чуть слышно раздавался мерный колокольный звон. Бьющий в лицо ветер донес знакомый запах морской соли.

Солнце скрылось за холмом. Высоко в небе, меж двух черных полос, появилась звездочка… Дома стояли все теснее, они придвинулись к шоссе.

Он уже почти на месте. К кому обратиться? В Лос-Анджелесе ему этого не сказали.

Улица была тиха и безлюдна. Он нажал на клаксон, и между зданий раскатилось гулкое эхо. В одном из домов светился огонь.

Таннер остановился, перешел улицу и заколотил в дверь. Ни звука в ответ. Он толкнул дверь и понял, что она заперта.

Может быть, тут все умерли? Может быть в городе уже не осталось живых? Придется ломать дверь.

Выстрел и звук двигателя он услышал одновременно.

Таннер быстро повернулся и стал спиной к стене, сжав в руке гранату.

— Стой! — раздалось из подъехавшей машины. — Стреляем без предупреждения!

Таннер покорно поднял руки на уровень головы.

В машине были двое полицейских, и тот, кто сидел на месте пассажира, целился в Таннера из револьвера.

— Ты арестован, — объявил он.

Водитель вылез из машины, обогнул ее спереди и медленно приблизился, позвякивая наручниками.

— Ну-ка, давай ручки…

И Таннер протянул ему чеку от гранаты.

Полицейский тупо уставился на нее, и в его глазах вспыхнул ужас.

— У него бомба!

Таннер криво улыбнулся.

— Заткнитесь и слушайте. Или стреляйте, и тогда вместе отправимся на тот свет. Мне надо добраться до телефона. Ящик на багажнике мотоцикла полон сыворотки Хавкина. Я привез ее из Лос-Анджелеса.

— По Долине на мотоцикле?

— Моя машина сдохла на полпути от Олбани, как и те ребята, которые хотели меня остановить. А теперь заберите лекарство и доставьте его куда следует.

— Как вы себя чувствуете, мистер?

— Мне нездоровится. — Таннер выдавил ухмылку. — Пока держусь, но рука устала.

Он вытащил из куртки письмо и передал его полицейскому с наручниками.

— Моя амнистия. Выдана Калифорнией на прошлой неделе.

Полицейский вытащил бумагу из конверта.

— Похоже на правду, — произнес он. — Выходит, Брейди доехал…

— Брейди мертв, — оборвал его Таннер. — Послушайте, мне плохо. Сделайте что-нибудь!

— О боже, держите гранату крепче и садитесь в машину! Сейчас, мы только снимем ящик, а потом подскочим к реке, и вы бросите гранату. А пока держите ее изо всех сил!

Они отвязали ящик и поставили на заднее сиденье. Таннер сел рядом с водителем, высунув руку наружу, через опущенное стекло. Взревела сирена. Боль двигалась по руке к плечу…

— Где вы тут держите свою поганую реку?

— Еще чуть-чуть, совсем немного.

— Поспешите… — выдавил Таннер.

— Заедем на мост и бросайте как можно дальше.

— Проклятье, у меня нет сил…

— Жми, Джерри!

— Я жму, кретин, но мы не на крыльях!

— Ох, сил нет… кажется, я вырубаюсь…

Машина с диким скрежетом остановилась на мосту. Таннер не успел открыть дверцу, как оба полицейских были уже около него. Он пошатнулся, и они подхватили его, подвели к ограждению.

— По-моему, я не…

Он выпрямился, отвел руку назад и швырнул гранату. Далеко внизу раздался взрыв, и вода забурлила.

Полицейские вздохнули, а Таннер хрипло рассмеялся.

— Со мной все в порядке. Я вас просто подкалывал.

— Ах ты!..

А потом он упал, и в свете фонарей они увидели, как по лицу его разлилась мертвенная бледность.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

19⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Весной, в день открытия памятника Черту Таннеру, когда заметили, что на постаменте выцарапаны непристойные слова, никто не догадался спросить у очевидного виновника, зачем он это сделал. А на следующий день было уже поздно, потому что он исчез из Бостона на украденной машине, никому не оставив своего адреса.

Бронзового Таннера на бронзовом «харли» почистили и вновь спрятали под покрывалом, дабы сохранить для грядущих поколений. Но ветер, врывающийся на городскую площадь, все так же несет к нему грязь, и небеса выливают на него нечистоты.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Перевел с английского В. Баканов

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1989

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

№ 1, 2, 3

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Кир Булычев

Перпендикулярный мир

За десять минут до старта к народу вышел старик Ложкин.

Он был в длинных черных трусах и выцветшей розовой футболке с надписью «ЦДКА». В раскинутых руках Ложкин держал плакат с маршрутом. Бежать следовало в гору, до парка. Затем по аллее до статуи девушки с веслом, вокруг летней эстрады, к новому цеху пластмассовых игрушек, и через площадь Землепроходцев — к пруду-бассейну за церковью Параскевы Пятницы. Финиш перед городским музеем.

Без пяти восемь грянул духовой оркестр. Он стоял у самой реки, в начищенных трубах отражались зайчики от утренней ряби. С воды поднялись испуганные утки и