Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако главной проблемой использования химического оружия всегда было его распространение — как равномерно распространить отравляющие химические вещества на поле боя, чтобы произвести эффективное воздействие на вражеских солдат. То обстоятельство, что те же самые боевые отравляющие вещества могут быть унесены ветром далеко в сторону и стать причиной смерти невинных людей, всегда являлось страшным секретом, который организации и правительства старалась не замечать или просто игнорировали. А на диких животных совсем не обращали внимания и уничтожали их в огромном количестве, — еще хуже было генетическое воздействие этих отравляющих веществ, потому что небольшие дозы, не приводящие к смерти, воздействовали на ДНК жертв, обеспечивающие мутации, продолжающиеся на протяжении поколений. Гиэринг знал об этом в течение всей своей жизни. И, может быть, поэтому он утратил чувствительность к уничтожению жизни в огромном масштабе.
Но это было не совсем то же самое. Он будет заниматься не распространением органофосфорных химических ядов, а крошечных вирусных частиц. И люди, проходящие сквозь прохладный туман в залах и рампах по пути к чаше стадиона, будут вдыхать их, химия человеческих тел расщепит нано-капсулы, предоставив возможность нитям Шивы приступить к работе... медленно, конечно, а потом они разъедутся по своим странам, распространяя Шиву дальше, и через промежуток времени, продолжающийся от четырех до шести недель после окончания Олимпийских игр в Сиднее, чума внезапно охватит весь мир, и начнется всеобщая паника. Вот тогда «Горайзон Корпорейшн» объявит, что имеет в своем распоряжении экспериментальную вакцину А, уже проверенную на животных и приматах, безопасную для использования на людях и готовую к массовому производству. Начнется массовое производство и распространение вакцины А по всему миру, и через промежуток времени от четырех до шести недель после инъекции у людей, пользующихся этой вакциной, тоже начнут появляться симптомы Шивы. Если повезет, население мира сократится до крошечной доли процента сегодняшнего населения. Начнутся массовые беспорядки, во время которых погибнут еще многие люди, благословенные Природой, которая подарила им исключительно эффективную иммунную систему, и через месяцев шесть в живых останутся только немногие, хорошо организованные и отлично подготовленные, находящиеся в безопасности в Канзасе и Бразилии. Пройдет еще шесть месяцев, и они унаследуют мир, возвращающийся к своему естественному состоянию. Осуществится хорошо задуманный акт человека, который мечтал о массовом убийстве всю свою профессиональную жизнь, но раньше убивал только невинных животных. Он повернулся и посмотрел на гостеприимных хозяев.
— Каков долгосрочный прогноз погоды?
— Жарко и сухо, старина. Надеюсь, что атлеты хорошо подготовлены. Им это понадобится.
— Ну что ж, тогда прохладный туман ваших систем спасет многих, — заметил Гиэринг. — Только бы их функционированию не помешали люди, не допущенные к ним. С вашего разрешения, я поручу своим людям приглядывать за ними.
— Конечно, — согласился высший полицейский чин. Этот американец прямо-таки увлекся этой туманной системой, но он всю жизнь занимался газами, и это, может быть, объясняло его увлечение.
Прошлым вечером Попов не закрыл шторы, так что рассвет разбудил его несколько неожиданно. Он открыл глаза и затем прищурился от боли, когда солнце начало подниматься над прерией Канзаса. В медицинском шкафчике в ванной он нашел тайленол и аспирин, в кухне был молотый кофе, но в холодильнике Попов не увидел ничего ценного. Так что он принял душ, выпил чашку кофе и вышел из комнаты, разыскивая пищу. Скоро он нашел кафетерий — огромный зал, в нем почти не было посетителей, хотя у столов стояло несколько человек. Попов подошел к такому столу, положил еду для завтрака на поднос, нашел пустой стол и сел за него. Затем он оглянулся вокруг. В огромном зале находились люди, возрастом чуть за тридцать и чуть за сорок, некоторые в белых лабораторных халатах.
— Мистер Попов? — услышал он чей-то голос и обернулся.
— Да?
— Меня зовут Дэвид Доусон, я здесь начальник Службы безопасности. Принес вам значок. — Он протянул белый пластмассовый кружок, такой же был приколот к его рубашке. — И я должен провести вас по комплексу. Добро пожаловать в Канзас.
— Спасибо. — Попов тоже приколол значок к рубашке. На значке даже была его фотография, заметил русский.
— Вам нужно всегда носить его, чтобы люди знали, что вы принадлежите к их числу, — пояснил Доусон.
— Да, понимаю. — Значит, это место контролируется пропусками и имеет свою Службу безопасности. Как интересно.
— Как вчера долетели?
— Полет был приятным, без всяких происшествий, — ответил Дмитрий, допивая вторую чашку кофе за утро. — А что это за место?
— Видите ли, «Горайзон» создал здесь исследовательскую лабораторию. Вы ведь знаете, чем занимается компания?
— Да, — кивнул Попов. — Медицина и биологические исследования.
— Так вот это еще одна лаборатория, ведущая исследования и разработки. Строительство было закончено совсем недавно. Сейчас сюда приезжают люди. Скоро здесь будет центр научных исследований всей компании.
— Но почему здесь, в таком медвежьем углу? — спросил Попов, оглядывая почти пустой кафетерий.
— Ну начнем с того, что он расположен в центре страны. Отсюда можно долететь до любого города меньше чем за три часа. И вокруг нет никого, кто мог бы побеспокоить нас.
Кроме того, это хорошо защищенная лаборатория. «Горайзон» ведет много исследований, для которых необходима зашита, понимаете?
— Промышленный шпионаж?
Доусон кивнул.
— Совершенно верно. Это беспокоит нас.
— Я смогу осмотреться вокруг, увидеть окружающую местность и так далее?
— Я сам провезу вас. Мистер Хенриксен дал указание, чтобы вы почувствовали наше гостеприимство. Так что заканчивайте завтрак. Мне нужно заняться еще кое-чем. Вернусь минут через пятнадцать.
— Отлично, спасибо, — сказал Попов, глядя за тем, как начальник Службы безопасности идет к выходу. Это будет полезным. Здесь ощущалась какая-то странная, почти замкнутая атмосфера. Это место напоминало секретное правительственное учреждение, как секретный советский завод, подумал Попов. В нем, казалось, нет души, нет характера, нет ничего человеческого. Даже КГБ повесил бы, на худой конец, портрет Ленина на одну из огромных голых белых стен, чтобы придать помещению какой-то удобоваримый вид. Рядом было окно с темным стеклом, за которым виднелись пшеничные поля и дорога, но ничего больше. Создавалось впечатление, что он находится на корабле в море. Ничего подобного он никогда не испытывал. Бывший офицер КГБ заканчивал завтрак, все его инстинкты были напряжены. Он надеялся узнать больше, и как можно быстрее.
* * *
— Доминго, я хочу, чтобы ты взялся за это, — сказал Джон.
— Это так далеко, Джон, а я совсем недавно стал отцом, — возразил Чавез.
— Извини, приятель, но Ковингтон в госпитале, Чин тоже. Я собираюсь послать тебя и еще четырех. Это простая работа, Динг. Австралийцы знают свое дело, но они попросили нас прилететь и осмотреться вокруг, а причина заключается в том, что ты проявил себя во время предыдущих операций как настоящий эксперт, о'кей?