Но эти люди в Канзасе не были примитивными язычниками. Они были учеными, причем некоторые находились во главе научных исследований в своих областях. «Горайзон Корпорейшн» собрала у себя лучших ученых мира, превратилась в собрание гениев. Иначе каким образом смог бы Брайтлинг собрать у себя в руках такие огромные деньги?

Попов нахмурился, складывая тарелки на поднос, затем отнес его на стол, где собиралась грязная посуда. Как странно, что этот кафетерий так походит на столовую в здании КГБ на площади Дзержинского. Хорошая пища и полное обезличивание. Отсюда он вернулся в свою комнату, все еще не понимая, какая чертовщина проникла в его жизнь в течение последних нескольких месяцев. Друиды? Как могут люди, относящиеся к ученому миру, вести себя таким образом? Веганы? С какой стати люди, обладающие здравым мышлением, будут отказываться от потребления мяса? Что особенного в серо-коричневых антилопах, живущих на окраине этой территории? А этот человек, начальник Службы безопасности комплекса, и потому пользующийся величайшим личным доверием Брайтлинга? Недоумок-вегетарианец в стране, которая производит говядину в таком количестве, о котором остальные жители мира могут только мечтать?

И все-таки, что за инъекцию ему сделали сегодня? Попов думал об этом, включая телевизор. «Витамины, укрепляющие жизненные силы организма»? Против чего ему нужно укрепление жизненных сил? И зачем понадобилось осматривать его? Чем глубже он погружался в сферу вопросов, чем больше информации получал, тем более сложной становилась головоломка.

Однако, чем бы это ни было, оно должно соответствовать по своему масштабу тем инвестициям, которые сделал Брайтлинг и его компания, а ведь инвестиции были колоссальными! Чего бы это ни касалось, оно относилось совершенно равнодушно к смерти людей, неизвестных и явно не имеющих ценности для Джона Брайтлинга.

Попов снова признался себе, что не имеет представления о происходящем. Если бы он доложил об этой авантюре своему начальству в КГБ, они сочли бы, что он тронулся головой, но тем не менее приказали бы ему продолжать расследование до тех пор, пока не придет к какому-то выводу. А поскольку Попов был воспитан и подготовлен в КГБ, он не мог прекратить исследование фактов, так же как он не мог прекратить дышать.

* * *

По крайней мере кресла первого класса были комфортабельными, сказал себе Чавез.

Рейс будет продолжительным — настолько продолжительным, как это можно себе представить, поскольку место назначения находилось в 10 500 милях от Лондона, а окружность планеты равнялась всего 24 000 миль. Рейс 9 «Бритиш Эруэйз» вылетает в 10.15 вечера, будет продолжаться одиннадцать часов сорок пять минут до Бангкока, там стоянка в полтора часа, затем еще восемь часов пятьдесят минут до Сиднея. К этому моменту, подумал Динг, он будет готов достать пистолет и перестрелять весь экипаж.

Все это в придачу к тому, что он будет далеко от жены и сына, и только потому, что гребаные австралийцы хотят, чтобы он держал их за руку во время Олимпийских игр.

Он прилетит в Сидней в 5.20 утра, через два дня, считая от сегодняшнего, из-за капризов экватора и международной смены дат. К этому моменту биологические часы его тела будут взболтаны сильнее, чем яйца в омлете, который он ел на завтрак. Но он не мог ничего поделать с этим. По крайней мере «Бритиш Эруэйз» запретила курение во время своих рейсов — курильщики, летящие этим рейсом, наверно, сойдут с ума, но это не было его проблемой. Чтобы убить время, у него будет четыре книги и шесть журналов плюс персональный телевизионный экран для просмотра кинофильмов. Чавез решил как можно лучше использовать все это. Стюарды и стюардессы закрыли дверцы, двигатели заработали, и капитан заявил по интеркому, что рад приветствовать всех на борту их дома, где они будут находиться весь следующий день — или два дня, в зависимости от того, как вы смотрите на это.

— По-твоему, это была хорошая мысль? — спросил Брайтлинг.

— Мне кажется, да. Кирк все равно был в списке людей, отправляющихся в Канзас. Мы попросим сотрудников, работающих вместе с ним, передавать всем, кто будет спрашивать о нем, что Маклин выехал из города по делам компании, — ответил Хенриксен.

— Что, если агенты ФБР снова придут к нему?

— Ну что ж, его нет в городе, так что им придется подождать, — ответил Хенриксен. — Такие расследования длятся месяцами, но у них ведь не будет месяцев, верно?

Брайтлинг кивнул.

— Полагаю, не будет. Как там дела у Дмитрия?

— Дейв Доусон говорит, что с ним все в порядке, задает много туристских вопросов, но это все. Джон Киллгор подверг его физическому осмотру, и он сделал инъекцию вакцины В.

— Надеюсь, ему понравится, что он остался в живых. Судя по его словам, он может оказаться одним из наших людей, ты знаешь, что я имею в виду?

— Я не уверен в этом, но он ничего не знает, а к тому времени, когда ему станет ясно, будет слишком поздно. Вил Гиэринг на месте, и он говорит, что все идет в соответствии с планом, Джон. Еще три недели, и Проект начнет осуществляться. Так что пора перемещать наших людей в Канзас.

— Очень жаль. В настоящее время проект продления жизни выглядит многообещающе.

— Неужели?

— Конечно, очень трудно предсказывать научные открытия, однако результаты исследовательской работы выглядят сейчас весьма интересно.

— Так что не исключена возможность, что мы будем жить вечно? — спросил Хенриксен с кривой улыбкой. На протяжении всего времени, когда он работал совместно с Брайтлингом и «Горайзон Корпорейшн», он не мог поверить в такую возможность. Компания сделала несколько поразительных открытий в области медицины, граничащих с чудесами, но поверить в вечную жизнь было слишком уж трудно.

— Мне кажется, что могут случиться вещи и похуже. Я собираюсь принять меры, чтобы всей группе ученых, работающих над этим проектом, были сделаны инъекции вакцины В.

— Ну что ж, собери всю команду и заставь их работать в Канзасе, в чем проблема? — предложил Билл. — А как относительно остальных?

Брайтлингу не нравился этот вопрос, ему не хотелось думать о том, что больше половины сотрудников «Горайзон Корпорейшн» подвергнутся той же участи, как и все Человечество, — их, в лучшем случае, оставят умирать или убьют, в худшем, вакциной А. У Джона Брайтлинга, доктора медицины и доктора философии, сохранились остатки морали, часть которой заключалась в его лояльности к работавшим на него людям. Именно по этой причине Дмитрий Попов находился сейчас в Канзасе с антителами класса "В", циркулирующими в его системе. Значит, даже Большой Босс испытывал угрызения совести по поводу того, что делал, заметил Хенриксен. Ну что ж, это проявление совести.

Шекспир писал об этом феномене.

— По этому поводу уже принято решение, — сказал Брайтлинг после секундного колебания. Он спасет тех, кто был частью Проекта, а также тех, чьи научные знания окажутся полезными в будущем. Бухгалтеры, адвокаты и секретарши, в общем, все, кто не имеет прямого отношения к Проекту, не будут спасены. То, что он спасает примерно пять тысяч человек — столько могут вместить комплексы в Канзасе и в Бразилии, — само по себе было большим достижением, особенно если принять во внимание, что лишь небольшая часть этих людей знала, в чем смысл Проекта. Если бы он был марксистом, Брайтлинг подумал бы или даже сказал вслух, что мир нуждается в интеллектуальной элите, которая может создать новое человечество, но он так не думал. Он искренне верил, что спасает планету, и хотя цена этого была убийственно огромной, эта цель заслуживала осуществления, хотя в глубине своего сознания Брайтлинг надеялся, что сможет выжить во время переходного периода, не покончив с собой из-за чувства вины, которое, несомненно, будет преследовать его.