рискованной любую попытку подробной трактовки вогнутой стороны: многие имена представлены сокращениями, состоящими только из начальных букв; направленность печени, линия, которая должна изображать ось север — юг, вызывает разногласия.

То, о чем можно судить по именам богов, написанных на печени, будет рассмотрено в дальнейшем. Что касается направленности, то наиболее вероятной и самой естественной является та, которую предположил Albert Grenier[783]: это частично обозначенная линия, соединяющая два «залива» каймы по обе стороны сосочкового отростка (processus papillaris). По-видимому, она представляет собой ось север — юг, причем север находится там, где возвышение ближе всего к краю. Если это так, то следует начать и закончить нумерацию клеток бордюра как раз над processus papilaris, и тогда ячейки 1 (Восток) и 16 (Запад) соприкоснутся. Восток (благоприятный) займет здесь часть каймы, входящую в правую долю. Запад (неблагоприятный) займет левую долю. Но эти обозначения, по-видимому, годятся только для бордюра, тогда как части розетки и решетки, расположенных внутри, имеют другую символику. Положение «Юпитера», по-видимому, говорит в пользу этой интерпретации. Он не занимает ячейку 1 (помеченную Cilensl), но присутствует в ячейках 2 (Tin(ia) Cilen) и 3 (Tin(ia) θvf). Более того, ячейка 16 помечена Vetisl: если это существительное (с генитивом на l) является, как предполагают, транскрипцией имени подземного Юпитера (?) латинян (Vedius), то «Jupiter» был бы в трех ячейках — двух самых лучших (после 1) и в самой плохой (подобно тому, как он присутствует в трех регионах неба, но, — по словам Марциана Капеллы, — в трех первых), причем ячейка 1 резервируется, возможно, под именем Cilen-, для таинственных богов «Высших и Скрытых», либо для Пенатов[784], которые — как своеобразный совет судьбы — кажутся более могущественными, чем сам Юпитер. Это всего лишь гипотеза. Примечательно, но и тревожно, что ни в одном из этих четырех упоминаний (двух о бордюре; двух о правой доле — Tinsi Nei, Tins ivf) имя Tinia не единственное, как следовало бы ожидать по отношению к верховному богу.

Открытие печени в Пьяченце подкрепило и уточнило исследования сравнительного гадания на печенке. Начиная с 1960 г., Карл Тулин долго занимался ее сравнением с моделями из терракоты, которые имели такое же применение в Месопотамии, в частности он сравнил ее с двумя экземплярами Британского музея, покрытыми надписями[785]. В дальнейшем возможностей сравнения стало больше. Работы René Labat и господина Jean Nougayrol, в частности, во Франции, уточнили и исправили представление, которое существовало в начале XX в. относительно ассиро-вавилонской науки гаруспиков, а с другой стороны — прочтение текстов на хеттском языке открыло доступ к новому пространству. Каковы же на сегодняшний день результаты этих долгих усилий?

Действительно, отношения преемственности вполне вероятны, но они не доказаны, так как выявленные аналогии носят очень общий характер. Например, месопотамские изображения печени, которые использовал Тулин (остающиеся лучшими документами до сих пор), не дают, однако, того, что первостепенно важно для печени, найденной в Пьяченце: явного соответствия между космосом и поверхностью модели. Нет ни каймы, ни противопоставления розетки и решетки. В ячейках нигде нет имени бога. То, что написано на различных частях органа, — это короткие фразы, возвещающие конкретное действие бога или даже событие, не подкрепленное никаким именем бога[786]. Предполагаемые несколько совпадений в деталях — между расположением на поверхности печени этрусского бога и вавилонским пророчеством относительно возможности его места — не слишком убедительны[787]. Так, опираясь на Alfred Boissier, Тулин говорит[788], что на халдейской печени, которую он рассматривал, желчный пузырь имел надпись из пяти строк, четвертая из которых, по-видимому, означала «и дождь во вражеской стране (?)». Но, как указывает Плиний (N. H. II, 195), гаруспики приписывали желчный пузырь «Нептуну». А желчный пузырь печени из Пьяченцы тоже имеет пять надписанных делений, и во втором из них есть буква N, которую можно считать инициалом Нептуна… Самое интересное толкование содержится в высказывании Nougayrol:

«Боги ассирийской науки гаруспиков — это Шамаш (бог-солнце) и Адад (бог грозы). Присутствие Шамаша само собой разумеется: он сам читает текст пластин сквозь оболочку, и сам же записывает свое послание на животе ягненка. Но присутствует Адад — верховный бог горных местностей Севера, Ассирии, Урарту, хурритов, хеттов северной Сирии — под различными именами, которые не скрывают, однако его основной сути. Его присутствие оправдано только в том случае, если, в какое-то время прорицатели Месопотамии и Египта присоединили экстиспиций (extispicine) — обряд, пришедший из Вавилона (Sippar, Larsa), — к бронтоскопии и к предсказанию по грому (kéraunoscopie), по-видимому, более процветающим на верхнем периметре плодородного полумесяца[789]».

Но и это не доказательно: ведь вполне естественно, что народы, у которых предсказание играет важную роль, устанавливают связи между различными техническими приемами прорицателей и мифической их опорой.

Те, кто не теряет надежду найти в этрусских данных последних веков до нашей эры учения, принесенные в Италию семью или восемью веками ранее переселенцами из Малой Азии, многого ждали от хеттской науки гаруспиков, представленной в многочисленных документах, — в надежде обрести в ней прямой или близко родственный ему источник науки тирренийцев. После первых восторгов пришлось признать очень важный факт: хеттская наука гаруспиков — в той мере, в какой она происходит от вавилонской — сначала была переосмыслена хурритами, которым хетты многим обязаны, и эти хурриты навязали глубокие искажения, введя новую лексику (например, искажения, касающиеся желчного пузыря). Господин Emmaneul Laroche в конце наводящей на размышления статьи[790] делает следующий вывод:

«Гипотеза передачи науки гаруспиков жителям запада (лидийцам, этруско-римлянам) хеттами гораздо сложнее, чем обычно думают (A. Boissier, G. Contenau, A. Grenier). Если признать более тесным родство между вавилонским и этрусским пророчествами, чем родство между пророчествами вавилонян и хеттов, то проблема этрусской науки гаруспиков не может быть решена анатолийским путем».

Исследования привели к следующему: Этрурия не продолжает анатолийскую область месопотамской науки гаруспиков, и те аналогии, которые наблюдаются между Этрурией и Месопотамией, следует объяснять позднейшими влияниями и заимствованиями. Но к какому времени следует их отнести? В принципе, здесь возможны любые времена. Nougayrol указывает:

«Ассиро-вавилонская наука гаруспиков — это непрерывная традиция, которая предстала перед нами «во всеоружии» уже на грани второго тысячелетия до нашей эры, и она продолжается (дополняясь, прежде всего, тонкими комментариями или критическими замечаниями) до кануна нашей эры. Самые лучшие «гепатоскопические»