Уж за три-то месяца я добуду доказательства непричастности…

Ага.

Я забежал ещё раз к Марье, оставил ей доверенность на получение моей корреспонденции и объяснил, куда всё это переслать, если я не свяжусь с ней в ближайшие три дня, – после чего отправился вызволять Собаку. Как ни странно, это заняло совсем мало времени, искать и ждать никого не пришлось, а когда я спросил кладовщика, в чём дело, он посмотрел на меня подозрительно. Именно в этот момент у меня пока ещё смутно сформулировалось определение той неуютности и напряжённости, которая возникла между мной и миром, и которую я смутно ощущал, но всё время списывал на какие-то временные обстоятельства. Так вот: все вокруг что-то знали, один я ничего не знал…

Итак, я вылетел из Трёх Столбов в одиннадцать десять. Путь до Котура занял час сорок пять. Подлетая к острову на довольно большой высоте, я издалека увидел три дирижабля, приткнутых к берегу неподалёку от Стены. Значит, если эти обормоты целы, их найдут. Если же не целы…

Неторопливо я описал пологую дугу над островом и ушёл вдоль Стены на юго-восток.

Я разглядел и разбитый вертолёт Гагарина, и в лучшем состоянии, но тоже пострадавший – Люсьена. Около обоих были люди, причём около Люсьенова стояли несколько человек, они о чём-то беседовали, показывая руками в разных направлениях; несколько же других, вооружённых арбалетами, – явно прочёсывали каменистую пустошь между теми и обитаемой частью острова. Зрелище настроило меня на сдержанно-оптимистический лад – раз ищут, значит, есть кого искать и, значит, ещё не нашли…

Взятой с собой воды должно было хватить до самого Ясного, но сделать посадку придётся, чтобы вручную перелить воду из канистр в бак. Сто раз я собирался заказать лёгкие дополнительные баки – и всё время откладывал.

А вот теперь – либо делать полуторачасовой крюк, чтобы долететь до Пятого и там спокойно заправиться, либо – лететь напрямик, сначала полого огибая Стену, потом по прямой – но садиться где-нибудь в таиге, потому что до Коробка на одной заправке не дотянуть. Я никак не мог решить, что хуже.

Минут через пять понял, что лечу вдоль Стены.

Может, мне просто захотелось посмотреть на свою заброшенную ферму…

КУМИКО

Прошли сутки после бури, и никто не объявился. Потом… потом я перестала кого-то ждать. Заставила себя – перестать ждать. Потому что это невыносимо.

Казалось, что раз за разом проходит один и тот же день.

Над Котуром творилось что-то невероятное, в течение дня я насчитала шесть штук дирижаблей и с десяток вертолётов. То есть годовую норму по перемешиванию воздуха над островом люди выполнили. Вряд ли это Люсьена с такой помпой входила во владения…

Я не тянула её за язык, она предложила сама: после того, как шум уляжется, я снова как бы выкуплю у неё то, что она приобретёт, – с огромной рассрочкой. Ей ведь нужно одно – понять, что произошло с её отцом, найти могилу или тело, или хотя бы какие-то следы, и похоронить по-человечески. Иначе просто не будет покоя.

Да уж…

А ко мне отец пришёл в первую же ночь – ещё там, внизу, в Замке. Мы говорили о чём-то лёгком и весёлом, потом он встрепал мне волосы и ушёл, махнув рукой на пороге, наружу, в яркий солнечный день, а я – осталась маленькой девочкой в огромной и почти пустой комнате без окон, но с картинами на стенах, стояла, держась за прутья кровати, и улыбалась до ушей.

Я просто знаю – Север всё сделал как надо.

Он всегда всё делает как надо, хотя он дурак, духи, какой он всё-таки дурак…

Я когда-то дала себе слово – сжать зубы и молчать, не сметь жалеть себя, но делать здесь было совершенно нечего, я сидела в комнате без окон, рисовала на стенах…

Я никогда не скажу тебе этого, но ты знай: кроме тебя, мне больше не для кого жить. Ты велел спрятаться, и я спряталась. Я даже дождусь тебя, раз обещала.

Но если ты снова исчезнешь, я не знаю, что будет потом.

83

Я сел на Холме Скелетов, перелил воду из канистр в баки и улетел ещё до того, как два роя, блуждавших у подножия холма, меня учуяли. Рои паслись здесь всегда, не соблюдая сезонности, это вообще была довольно странная местность: драконы в этих местах не жили, поскольку жить им было негде: ни скал, ни островов, – но любили над этими местами летать, парить, – так что Цветы росли не компактными плантациями, а россыпями по всей окрестной таиге. Собирать пыльцу тут исключительно опасно – но, говорят, тем не менее собирают.

Холм Скелетов называется так потому, что на нём довольно много лет назад сел на вынужденную катер землюков. В катере было одиннадцать человек, все в боекостюмах. Я не знаю, почему за ними прилетели только через два часа…

Землюки-спасатели несколько суток пытались управиться с пыльцой, отогнать её от выеденных уже доспехов, всё вокруг сожгли на километр, потеряли ещё нескольких своих. Настоящие скелеты вывезли, но скорлупа боекостюмов так и осталась разбросанной по склонам, да и пустой катер тоже стоит, весь обросший мхом – вон он.

Я уже говорил, что всякие технические штучки пыльца атакует ещё более охотно, чем живую плоть? Кажется, говорил. И очень многое она способна вывести из строя, особенно то, что миниатюрно и связано с электричеством. Когда-то землюки пытались использовать тут, внизу, боевых роботов. Получилось смешно.

Минут через двадцать я пролетел под воздушным посёлком. С тех пор, как я был здесь последний раз, посёлок существенно вырос – теперь в нём было шаров двадцать пять, в том числе и большие, двух- и трёхъярусные. Видно было, что люди богатеют.

А потом меня привлёк какой-то проблеск внизу, между деревьев. Я присмотрелся…

Понимаете, я редко летал здесь. Я почти никогда не летал низко, а почему летел низко сейчас, и сам не знаю. И чтоб лететь в это время суток – так, что солнце светило почти прямо в лицо… не помню такого. Просто вот всё взяло и совпало.

В общем, там, внизу, протекала речка. Я потом проверил по карте – не отмечено тут никаких речек. Но не в этом дело, карты у нас ещё те. А в том, что текла она от Стены, и текла бодренько, причём не ручеёк, а вполне такая речушка – метра четыре шириной. В чём дело, спросите вы? Да в том, что собраться из рассеянных струй она никак не могла, поскольку до Стены чуть больше километра. То есть образовалась она по ту сторону Стены и каким-то хитрым способом под ней протекла…

Собственно, теперь становилось абсолютно понятно, как возник и чем живёт тут этот воздушный посёлок. Всё так просто.

А шерифы-то и не догадываются…

Вторая половина пути ничего неожиданного не содержала. Ферма моя как стояла, так и стояла, никому не нужная, но вроде бы целая, не разорённая. Впрочем, с воздуха не видно, а садиться и терять время просто так – мне не хотелось. Собака донесла меня до Ясного, хоть и на последних каплях, а донесла. Я посадил её на территории лесопилки, похлопал по баку – и пошёл искать Ригдзина.