Мэт отвернулся от бойницы, скользнул взглядом по Руарку. В одном конце зала находилась необычная подставка с книгами: резные полированные колеса из какой-то бледной, с темными прожилками древесины, между ними были свободно подвешены полки – так, что при вращении колес все они оставались горизонтальными. На полках лежали книги большого формата, в окованных золотом переплетах, изукрашенных сверкающими самоцветами. Одну из книг айилец уже успел открыть и сейчас читал. Как показалось Мэту, это были то ли какие-то очерки, то ли путевые заметки. «Кто бы подумал, что айильцы читают книги? Проклятье, ну кто бы поверил, что айильцы вообще умеют читать?»

Руарк посмотрел в сторону Мэта – голубые, совершенно холодные глаза и спокойный взгляд. Мэт поспешно отвернулся, пока айилец не прочитал его мысли по лицу. «Хвала Свету, хорошо хоть он не в своей вуали! Чтоб я сгорел, эта Авиенда чуть голову мне не оторвала, когда я спросил, не знает ли она какого танца без копий!» С Байн и Чиад закавыка оказалась в другом. Были они, несомненно, симпатичными и очень даже дружелюбными, но Мэту никак не удавалось переговорить с одной из них так, чтобы рядом не оказалась вторая. Похоже, упорные попытки Мэта застать кого-то из этой парочки в одиночестве изрядно веселили мужчин-айильцев и, говоря начистоту, забавляли и Байн с Чиад. «Женщины – народ странный, но после айильских женщин они покажутся простыми и понятными!»

Внушительный стол в центре зала, украшенный резным орнаментом, с позолотой по краям столешницы и на массивных ножках, предназначался для заседаний совета благородных лордов. В одном из смахивающих на троны кресел сидела Морейн. На его высокой спинке была инкрустация – знамя полумесяцев Тира, выложенное полированным сердоликом и перламутром и вызолоченное. Рядом с Морейн расположились Эгвейн, Найнив и Илэйн.

– Никак не поверю, что Перрин здесь, в Тире, – сказала Найнив. – Вы уверены, что с ним все в порядке?

Мэт покачал головой. Как ни странно, прошлой ночью Перрина в Твердыне не было, но Мэт ничуть не удивился бы, встретив его там: хотя кузнец и отличался здравомыслием и осмотрительностью, храбрости ему было не занимать.

– Когда я уходила, с ним все было хорошо. – Голос Морейн был ровен и спокоен. – А как он сейчас, я не знаю. Его… спутнице грозит некая опасность, и немалая, и, весьма вероятно, он сам тоже мог влезть в это дело.

– Его спутнице? – резко произнесла Эгвейн. – Что… И кто же эта спутница Перрина?

– Что еще за опасность? – требовательно спросила Найнив.

– Ничего такого, что должно тебя беспокоить, – безмятежно промолвила Айз Седай. – Вскоре, как только смогу, я навещу ее. Я задержалась лишь для того, чтобы кое-что вам показать. Вот что я нашла среди тер’ангриалов и иных предметов, имеющих отношение к Силе, которые благородные лорды собирали годами. – Она достала что-то из поясного кошеля и положила на стол перед собой. Это оказался диск величиной с человеческую ладонь, по-видимому составленный из двух плотно сопряженных слезинок – одна черная как деготь, другая белая как снег.

Мэт вроде как вспомнил, что видел и другие диски, похожие на этот. Древние, как и эта находка, но разломанные, а этот был целым. Три диска видел Мэт, не едиными – горстью осколков. Но этого не могло быть – Мэт помнил, что изготовлены они из квейндияра, разбить его не способна никакая сила, квейндияр не сокрушить даже Единой Силой.

– Одна из семи печатей, которые Льюс Тэрин Убийца Родичей и Сто спутников наложили на узилище Темного, когда вновь запечатали его, – кивнула Илэйн, будто подтверждая правильность своих воспоминаний.

– Если точнее, – сказала Морейн, – фокусирующая точка одной печати. Но по существу сказанное тобой верно. В период Разлома Мира они были рассредоточены и спрятаны для пущей сохранности. Но со времен Троллоковых войн они оказались утеряны. – Она хмыкнула. – Похоже, я стала говорить совсем как Верин.

Эгвейн покачала головой:

– Наверное, мне следовало ожидать, что она будет найдена здесь. Дважды Ранд сражался с Ба’алзамоном, и оба раза обнаруживалась по меньшей мере одна печать.

– И на этот раз несломанная, – заметила Найнив. – Впервые печать не сломана. Будто сейчас это важно.

– А ты думаешь, нет? – Голос Морейн был устрашающе тих, и другие женщины нахмурились и повернулись к ней.

Мэт возвел очи горе. Говорят и говорят о всякой ерунде, ни слова о важном. Ему совсем не нравилось стоять всего в двадцати футах от этого диска, особенно зная, что тот собой представляет, даже если не забывать, какова ценность квейндияра, но…

– Э-э… можно мне? – произнес он.

Все женщины повернулись к Мэту и воззрились на него с таким видом, словно невежа прервал чрезвычайно важную беседу. «Чтоб мне сгореть! Вызволил их из тюремной камеры, до исхода ночи с полдюжину раз спасал им жизнь, а они буравят меня сердитыми взглядами, совсем как проклятые Айз Седай! Кстати, поблагодарить меня они тоже как-то не удосужились! Можно подумать, я совался куда не следует! А мне-то казалось, я мешал проклятым Защитникам проткнуть мечами эту троицу». Но вслух он кротко сказал:

– Вы не против, если я кое о чем спрошу? Вы тут обсуждали всякие дела Айз Седай… и никто не побеспокоился хоть что-то рассказать мне.

– Мэт… – предостерегающе начала было Найнив, подергивая себя за косу, но Морейн спросила спокойно, с еле заметной ноткой нетерпения:

– И что же ты хочешь знать?

– Я хочу знать: как все это могло произойти? – Мэт собирался говорить тихо, но вопреки намерению голос его становился все громче, когда он продолжил: – Тирская Твердыня пала! В пророчествах утверждалось: этого не случится, пока не явится народ Дракона. Что, выходит, мы и есть этот распроклятый народ Дракона? Вы, я, Лан, несколько сот проклятых айильцев?

Во время ночных событий Мэт видел Стража; между Ланом и айильцами, похоже, не было большой разницы в том, кто более смертоносен. Поскольку Руарк выпрямился и уперся в юношу потяжелевшим взглядом, Мэт поспешно прибавил:

– Э-э… прости, Руарк. С языка сорвалось.

– Наверное, – медленно проговорила Морейн. – Я пришла, чтобы помешать Бе’лалу убить Ранда. Я вовсе не ожидала увидеть падение Тирской Твердыни. Может быть, мы и есть народ Дракона. Пророчества исполняются так, как предначертано, а вовсе не в соответствии с нашими предположениями.

«Бе’лал». Мэта передернуло. Прошедшей ночью он слышал это имя, и при свете дня оно понравилось ему не больше. Знай он, что один из Отрекшихся вырвался на волю да вдобавок оказался в стенах Твердыни, Мэт к ней и близко не подошел бы. Он глянул на Эгвейн, на Найнив, на Илэйн. «Ладно, все равно я бы проник туда, как распроклятая мышь, а не ломился с шумом-гамом, дубася людей налево и направо!» С рассветом Сандар поспешил улизнуть из Твердыни. Как он заявил, сообщить свежие новости матушке Гуенне, но Мэт заподозрил, что это отговорка и на самом деле ловец воров хотел убежать от взглядов, которые кидала на него эта троица. Судя по этим взглядам, женщины еще не решили окончательно, как поступить с беднягой.