Но я был слишком отвлечен Голубком, чтобы задаваться этим вопросом, когда она бросила на меня трепетный взгляд, и я поспешил прочь от Сета через всю комнату, чтобы присоединиться к своей паре.

— Привет, красавица. — Я закружил ее, сбивая повстанцев в сторону, когда отбирал ее у них, и понес через всю столовую, чтобы присоединиться к нашим друзьям, когда я взял ее под руку. Я усадил ее на стул рядом с Тори, когда Сет тоже прибежал с тарелкой еды в руках. Погодите, а на нем был этот огромный пояс с подковой минуту назад?

Мы все начали болтать обо всем на свете, дерзить друг другу, когда вспоминали об игре, но в основном я просто наслаждался обществом всех, кого люблю, вокруг себя, чувствуя, что ничто в мире больше не сможет испортить мне настроение.

— Но я имею в виду гипотетически, — рассуждал Макс, сидя напротив меня в кругу. — Если бы ты могла выбрать любой другой Орден, то какой бы он был?

— Это оскорбление для царства Фейри! — рявкнула Джеральдина. — Такого не может быть, и я не могу даже заикнуться об этом, ты, мерзавец и негодяй.

— Это игра, Джерри, — отчаянно сказал Макс. — Она не настоящая, я просто говорю, что если бы тебе пришлось.

— Тогда я была бы Цербером. — Она гордо подняла подбородок.

— Но ты и так Цербер, — вздохнул Макс, проведя рукой по лицу.

— И Цербером я останусь, — объявила она.

— Хорошо, — сдался Макс, оглядывая остальных. — А вы все что бы выбрали?

— Пегаса, — легко ответил Дариус. — Просто чтобы еще больше разозлить моего отца.

Ксавьер фыркнул от смеха.

— Ты был бы дерьмовым Пегасом.

— Ты был бы дерьмовым Драконом, — бросил Дариус в ответ, и они слегка толкнули друг друга.

— Я хотел бы быть Львом Оборотнем, — сказал Калеб. — Я мог бы использовать их силу харизмы, чтобы создать армию слуг, а лучшие волосы у меня уже есть, так что я бы легко вписался.

Сет посмотрел на него с небольшой улыбкой, но когда Калеб оглянулся, он снова отвел взгляд, и неловкость заполнила воздух. Я был уверен, что только Дарси и я заметили это, так как Сет посмотрел в нашу сторону, и я должен признать, мне немного жаль парня.

— Я бы тоже стала одной из них, — согласилась Тори. — Они спят на солнце весь день, пополняя свою энергию, верно? Как раз по мне.

— Львицы обычно служат львам, детка, — заметил Дариус, а Тори сморщила нос.

— Фу, беру свои слова обратно, — быстро сказала она, а Дариус захихикал.

— А кем бы ты была? — Я подтолкнул Дарси, и она закусила нижнюю губу, привлекая мое внимание к ней и заставляя мой член дернуться в ответ. — Пушистым маленьким Кроликом Оборотнем, которого я могу положить в карман? — поддразнил я, и она рассмеялась, бросив на меня взгляд, отталкивая меня назад.

— Без шансов, — прорычала она, и я увидел, что в эти дни она насквозь была хищницей. Мне чертовски нравилось это в ней. Внешняя миловидность, скрывающая дикое существо внутри. И мне нравится выманивать ее, чтобы она пришла и поиграла со мной.

— Я хочу узнать, каково это — быть одним из животных Оборотнем, — решила она. — Может быть, кем-то мохнатым и злобным — например, Медведем Оборотнем!

— Или Волком, — вклинился Сет. — Мы могли бы вместе бегать под луной — ауууууу!

— Аууу! — со смехом ответила Дарси, и я ухмыльнулся ей.

— Ого, как весело! — захлопала Джеральдина. — Но, клянусь кустом шелковицы, нет истинного Ордена, более подходящего для королев, чем их законный, почетный Орден, галантный Феникс.

— Это всего лишь игра, Джерри, — настаивал Макс.

— А я — всего лишь креветка, скачущая на куске дрейфующей древесины в великий мир, мальчик Макси, но планктоном без тюленей мне никогда не стать, — сказала она.

— Что, черт возьми, это значит? — нахмурился Макс, и я тоже нахмурился. Я понятия не имею, о чем говорит Джеральдина в лучшие времена, не говоря уже о том, когда я пьян от вина Оскура.

— Скажу вам, кем бы я не хотел быть, — сказал Дариус, сморщив нос. — Циклопом.

— Так, так, не позорь Ордена, ты, большой Драгун. Во всех Орденах есть свои достоинства, — настаивала Джеральдина.

— Я не против их Ордена, я просто не хочу, чтобы на меня смотрели как на жука, — сказал он.

— О, мои звезды, Лэнс, неужели Франческа Скай вытаращила свой глаз, когда ты ворвался в ее задний проход? — пробурчал Сет, и прежде чем я успел урезонить его, Дарси подняла руку и обдала его водой, отчего он пролетел через всю столовую, испуганно завыл и упал среди Габриэля и его семьи.

Я повернулся к Дарси, нашел ее выражение лица диким и наклонился вперед, собираясь украсть поцелуй из ее дикого, рычащего рта.

— В этом мире нет ни одной Фейри, кроме тебя, — сказал я ей в губы, успокаивая ее, и ее плечи расслабились.

Сет прибежал обратно, высушивая себя магией воздуха, его волосы разлетелись по плечам, когда он поправлял свою ковбойскую шляпу, и я заметил, что на нем красный кожаный жилет, рубашка теперь отсутствует, и его мускулы выставлены напоказ. Где, блядь, он всо это взял?

— Какого черта ты надел, парень? — спросил Макс, подходя к нему, и Сет посмотрел вниз, похоже, впервые заметив свой наряд.

— Оооо, — проворчал он, и его джинсы внезапно превратились в красные кожаные чапсы. Он обернулся с вздохом, тряхнув задницей, показав, что на самом деле это штаны без задницы.

Калеб приоткрыл губы, глядя, как Сет двигает задницей взад-вперед, любуясь собой, когда на заднике его сапог появились шпоры.

— Что, черт возьми, происходит? — сказал Сет, его акцент снова изменился на что-то более деревенское, и он в шоке прикоснулся рукой ко рту. — Вы слышали это?

Леон поспешил сквозь толпу, когда заметил Сета, смеясь и хлопая его по спине.

— Это тебя зацепило!

— Что меня зацепило? — в замешательстве спросил Сет.

— Шляпа. Парень, которому она принадлежала, был Быком Оборотнем по имени Бо Вайн. У него было одно предсмертное желание, и оно угодило в эту шляпу, когда он ушел из этого мира, растоптанный его собственным гаремом коров, когда их напугал бродячий Лев Оборотень. — Он печально покачал головой. — Трагично.

— Оборотнем был ты? — спросил я, и Леон посмотрел на меня, потрясенный.

— На что ты намекаешь? Что я пробрался на землю Бо, дабы украсть его особенную кожаную шляпу и случайно убил его? — воскликнул Леон.

— Да, именно на это я и намекаю, — сказал я, и он прижал руку к сердцу, словно я его