– Начинайте строить из того, что найдете, – продолжал Уинтроу. – Думаю, далеко не вся древесина сгорела. Можно и деревьев нарубить, чтобы бревна подсыхали пока… Вытащите из воды затонувшие в гавани корабли. Если окажется, что их нельзя починить, можно разобрать и тоже использовать… – Уинтроу покачал головой, как бы изумляясь степени глупости своих собеседников. – Неужели вам все до мелочей объяснять надо? Просто возьмите и останьтесь! Ведь здесь был ваш дом, так? Что же вы позволяете кому ни попадя вас из него выгонять? Стройтесь заново, но на этот раз делайте это с умом! С мыслью насчет обороны, торговли, чистой пресной воды для себя и для кораблей! Чего ради причалы были устроены именно здесь? Их следовало расположить во-он там! А вы самое лучшее место отвели под лабазы. Здесь выстроить бы жилые дома и конторы, а склады могли бы стоять и на сваях, чтобы корабли имели возможность причаливать прямо к воротам… Это не я придумал. Это все планы, которые нарисовал для вас Кеннит. Он все наперед видел!… Поверить не могу, будто вы сами не можете сообразить, что к чему!…

Мало что так вдохновляет людей, как возможность начать жизнь заново. Кеннит видел: делипайцы прямо-таки новыми глазами посмотрели кругом. Потом начали переглядываться между собой, а на иных лицах успела возникнуть явственная хитреца. Эти люди уже почуяли возможную выгоду, вероятность по ходу дела приобрести больше, чем потеряли. Бедняки и недавно приехавшие в город неожиданно оказались на равной ноге с бывшими богатеями. К примеру, Кеннит мог бы поклясться, что владельцев угодивших на дно кораблей наверняка заковали в цепи и увезли прочь. А значит, найдутся пройдохи, которые быстренько присвоят оставшееся бесхозным добро…

Уинтроу же продолжал вещать, точно вдохновенный пророк:

– Кеннит – добрый и благородный человек. Он заботился о вас всегда, и даже тогда, когда вы высокомерно отвергали его помощь. Он и теперь всем сердцем радеет о вас! Признаюсь вам, я тоже поначалу подвергал сомнению чистоту его помыслов. Я боялся его… Но сегодня я вам вот что скажу! Я сподобился заглянуть в самую глубину его сердца и ныне верю в то же, во что верит он! Ибо Са наделил его особым предназначением! Кеннит станет королем Пиратских островов. Станете ли вы одним из городов его страны? Или предпочтете бесследно исчезнуть?

У Кеннита тонко звенело в ушах: он никак не мог поверить тому, что доносил ему слух. Но потом вдруг сердцем почувствовал: ага! Мальчишка стал его пророком, вот оно что! Стало быть, Са ниспослал ему Уинтроу, Своего жреца, дабы открыть всем остальным глаза на его высокое предназначение. Вот, значит, что именно он почувствовал, когда впервые встретил парнишку… Их соединило то, что соединяет предсказателя и короля. Вот в чем дело. А вовсе не в каком-то животном стремлении повторить прошлое, на которое намекал талисман. Уинтроу был пророком, и Госпожа Удача осеняла своим благословением их обоих…

Чудо между тем продолжалось, даря все более удивительные события. Вот вперед выступил мужчина и во всеуслышание объявил:

– Кто как, а я остаюсь! И строиться буду! Когда я сбежал в Джамелии от хозяина и добрался сюда, я решил, что отныне буду свободным. Но теперь я вижу, как далек я был от настоящей свободы! Парнишка прав! Не быть мне свободным, покуда не перестану прятаться и убегать!

К нему подошел и встал рядом какой-то вольноотпущенник:

– Вот я здесь стою… И ничего-то у меня нет, что я мог бы назвать своей собственностью. Начинать так начинать!

К первому без лишних слов присоединился второй, потом еще и еще. Вся толпа начала постепенно перетекать следом за ними.

Кеннит опустил грязную ладонь на плечо Уинтроу… Юноша поднял голову, чтобы сверху вниз посмотреть на него, и пирата буквально ослепило восхищенное сияние его глаз. На некий миг Кеннита даже посетило самое настоящее и очень сильное чувство: душу скрутило спазмом столь острым, что он не мог бы даже сказать, боль это была или любовь. У него перехватило горло… Когда он все-таки заговорил, его голос зазвучал очень тихо, и люди придвинулись ближе, чтобы расслышать. Кеннит почувствовал себя их святым… Хотя нет. Он почувствовал себя мудрым королем среди обожающих его подданных.

Король улыбнулся своему народу:

– Вам придется поработать всем вместе. Каждый сам за себя, как вы привыкли, – теперь так не пойдет. Верно, вам следует начать с возведения башни, но одновременно у ее подножия должно быть выстроено убежище, где все могли бы укрываться, пока не будут заново выстроены жилища. И непременно выкопайте колодец, хватит грязь пить!

Кеннит вновь оглядел обращенные к нему лица. Люди жались к нему, как жмутся к взрослому и сильному оборванные, обездоленные ребятишки. Наконец-то они были готовы его выслушать. Он мог указать им путь, и они пойдут по нему, приводя в порядок свои жизни. Пусть только он покажет, как им следует теперь жить… Сердце Кеннита победно забилось. Он повернулся к Этте, по-прежнему державшейся рядом:

– Этта… Съезди на «Проказницу» и сходи в мою каюту. Принеси планы, разложенные у меня на столе. Они все помечены, так что ты поймешь, что к чему. Ты понимаешь, которые чертежи я имею в виду?

– Найду непременно. Я же теперь умею читать, – заметила она ласково. Коротко прикоснулась к его руке, тепло улыбнулась ему – и повернулась прочь, на ходу призывая двоих матросов, чтобы отвезли ее на корабль.

– Скажи команде, что мы тут задержимся, – крикнул Кеннит ей вслед. – Поможем начать строительство нового Делипая. На борту «Мариетты», помнится, был груз пшеницы… Пусть начнут возить его на берег. Надо всех накормить!

Толпа заволновалась, заговорила. Вперед вышла молодая женщина:

– Господин, незачем тебе стоять здесь… Мой дом уцелел, и там есть стол. Прошу тебя, пойдем! А я как раз воды натаскаю помыться…-И она покаянно развела руками: – Домик у меня не ахти что, но тем не менее… почту за великую честь…

Кеннит улыбнулся ей и снова посмотрел на своих верных подданных:

– Спасибо. И я почту за честь войти под твой кров.

– Малта, столько пудры тебе не к лицу, – упрекнула дочь Кефрия. – Ты выглядишь бледной, как привидение!

– Я совсем не пудрилась, – безразлично ответила Малта.

Облаченная в домашнее платье, она сидела перед зеркалом и смотрела на свое отражение. Плечи повисли, волосы – начала было причесывать и бросила… Прямо-таки не дочь торговой семьи за несколько часов до своего представления на летнем балу, а забеганная служанка под конец нелегкого дня!

Сердце Кефрии исполнилось глубокой жалости к дочери. Она-то шла к ней в комнату, думая, что застанет ее принаряженной, лучащейся и искрящейся от возбуждения. А вместо этого девочка выглядела такой усталой, прямо сонной какой-то. Да, нынешнее лето нелегко ей далось… Кефрия с радостью избавила бы дочь от тягот, связанных с необходимостью самим работать по дому и сберегать каждый грош. А более всего она желала, чтобы грядущий бал оказался именно таким, каким обе они его себе представляли. Потому что не одна Малта годами мечтала об этом грандиозном событии. Кефрии тоже едва ли не по ночам снился миг гордости и торжества, когда ее дочь войдет в Зал торговцев, опираясь на руку отца. Они помедлят у входа, и об их появлении будет торжественно объявлено собравшимся в Зале торговцам из старинных семей… Мысленно она загодя кроила для дочери совершенно необыкновенное платье и дарила вместе с ним набор удивительных украшений – на память о звездном часе юности. А вместо этого…